Подготовка текста и комментарии Е. К. Ромодановской
СКАЗАНИЕ О ДРЕВЕ ЗЛАТОМ И О ЗЛАТОМ ПОПУГАЕ
Бысть во Цареграде царь Михаил благочестивъ и богобоязливъ. Велми былъ к Богу подвиженъ: святая святых созидалъ, сосуды златые и серебреные во церкви поставлял, церкви пресвещенные воздвизалъ1 и монастыри строил, и грады зиждалъ2. И бысть у него древо златое, и ветви у того древа златые и серебреные. А на томъ древе птицы поют различными гласы.
Слышевъ же многие цари и короли про то златое древо и посылаху пословъ своих во Царьград з дары бесчисленными ко царю Михаилу благочестивому, и прошаху у него, чтобы дал древа златова посмотрить. И послы приидоша во Царьград и поклонишася благочестивому царю Михаилу, и дары подаша, и прошаху у царя древа посмотрить. Благочестивый же царь Михаил велелъ дары приняти, а послом повелелъ древа посмотрить. И послы же видя древо и дивяся много. И поклонишася царю, и пойдоша во свою землю ко царемъ и королемъ своимъ. И пришед, все по ряду3 поведоша.
Цари ж и короли слышавъ от пословъ своих про златое древо и много дивяся. И умысливъ, советъ сотвориша, хотяху у царя Михаила древо златое отставить. И отрядиша иных послов своих и послаша во Царьград, и повелели давать за златое древо городы и именья многа. Послы же приидоша во Царьград з дары и поклонишася царю Михаилу, и рекоша: «Великий царю Михаилъ! Цари наши и короли нас прислали к тобе, великому царю. А велели тобе говорить и у тебя просить древа златова. А велели тобе, царю, давать много городовъ и именья много». Благочестивый же царь Михаилъ велелъ дары принять, а посломъ повелелъ древа смотрить, а на городы и на именья древа златова не отдал. И рече царь Михаил посломъ: «Рките4 царемъ своимъ и королемъ: цареградцкий великий царь Михаил велелъ вамъ говорить: за что царю Михаилу златое древо отдать на городы и на именья? Во Цареграде древомъ златым царь славенъ, зело изобиленъ во всемъ однеми дарами». Послы же поклонишася царю Михаилу и пойдоша во свою землю ко царемъ своимъ и королемъ. И сказаша все по ряду, что царь Михаил приказал. Цари же много дивяся.
По мнозе же времени благочестивый царь Михаилъ преставися от царствия своего, и на ево место во Цареграде сяде на царство царь Левтасар. И бысть пьющъ велми, всю царскую казну пропил цареградцкую. И князей и бояр много казны взял, все то пропил. Церкви пресвещенные разграбилъ, сосуды серебреные из церквей поймал, все то пропилъ. Монастыри разграбилъ, да уже нечево ему пропить. Дограбився до златово древа, и все древо златое розламал, и все то пропил.
И некоторого вечера веселящеся со князи и бояры, пьюще и тешася велми. И слышавъ, что древа златова одна ветвь. А на той ветви золотой попугай говорит человеческимъ голосомъ, что сей де нощи царю Левтасару напрасною5 смертью умереть. Царь же Левтасар рече: «Князи и бояря, слышите, что золотой попугай говорит?» Князи же и бояря рече: «Великий царю Левтасар, слышимъ».
Царь же Левтасар возревъ6 на подволоку7 и виде много множество на подволоке рукъ человеческихъ пишуща, а лицъ не видитъ. И велми царь Левтасар ужаснулся и рече: «Князи мои и бояря, видите ли, что на подволоке руцъ человеческий пишут, а лицъ не видеть? Некоторые8 волхвы чары на меня нанесоша». И повелелъ в вестовой колоколъ звонить, и проповедникомъ повелелъ по улицамъ ездить, чтобы все князи и бояря, и все мужи ехали на царевъ двор велия чюда смотреть.
Тот же час съехашеся весь град на царевъ двор, и начаша ходити смотрить чюда в полату по десяти человекъ. Руки же не бояшеся никого, пишуще харатьи9, из руки в руку подаяше. Аки буря великая шумяше от харатей в полате. И рече царь Левтасар: «Князи и бояря, и все мужи градцкии! Что у меня в полате велие учинилося? Некоторые волхвы чары на меня нанесоша». Князи же и бояря все рекоша: «Великий царю Левтасару! То намъ чюдо несведома. А сведома то чюдо Данилу пророку. Данил пророк живет в монастыри, от Царяграда шестьдесятъ поприщ».
Царь же встретилъ среди полаты пророка Данила и рече Данилу пророку: «Что в полате у меня велие чюдо явися? Некоторые волхвы чары нанесоша».
Данил же пророкъ виде: ангельские руце пишутъ. И бысть трепетенъ10 велми. Пророк же Данил рече: «Великий царю! Не волхвы чары нанесоша на тебя. То пишут ангельские руцы действо твое, царю: что ты царьскую казну пропил, святая святых разорил, сосуды церковные, златые и серебреные, из церквей поймал, то все пропил. Монастыри розграбилъ, бояр и всяких людей ограбилъ, то все пропил. И златое древо все то пропил. Царьград да и вы, цари во Цареграде, ото всехъ царей и королей з древомъ златымъ чесны и славны были, и весь Царьград изобиленъ был древомъ златымъ. Сей тебе нощи напрасною смертью умереть».
Царь же Левтасар со гневомъ повелелъ Данила пророка посадить в темницу, а сам повелел себя стеречи всему царству, чтоб к нему смерть не пришла. И начал он в полате своей един пребывать, толко с ним Дарей Менденис. И дастъ ему копъе свое, и приказал ему, никово к себе в полату не велелъ пускать: «Хто станет царскимъ имянемъ пролыгатца11, убей ево, не верь ему». — И повелелъ ему у дверей стоять.
А самъ царь Левтасар легъ опочивать и уснул три часы. И проснулся от сна, и посмотрил в окошко на двор, и виде на дворъ огненное пламя, оружное блистание человеческое и говор. И воста, пойде ис полаты сторожи12 смотрить. И увидеша царя вси с трепетом. И походил царь по двору и виде: крепко стерегут. И рече: «Как хочет смерть пройтить ко мне через такую крепкую сторожу?» И вниде в полату свою.
И ляже опочивать, и заснул шесть часов. И будет девятой часъ, и проснулся от сна. И пойде ис полаты сторожи смотрить, и виде: крепко стерегутъ. А Дари Менденис не слыхалъ, какъ царь ис полаты вышелъ.
Царь же Левтасар походилъ по двору и пошол в полату свою. Царь отворил дверей, хотел войти, Дарей же Менденинъ вспрянул13 с копъемъ и скочил ко дверем. И рече: «Ты, смерть, почто идешъ сюды?» Царь же рече: «Дарей, не убей, яз царь Левътасар». Дарей же рече: «Не царь ты — смерть, пролыгаешъся царскимъ имянемъ». И ударилъ его копъем, и прободе его навсквозь. Царь пал мертвъ. Дарей же посмотривъ на царьской постеле царя и не найде. И посмотрилъ у дверей и виде мертва царя. И бысть в великой кручине.
И бысть же утру, солнце настало, востече14 велми красно. А Царьград во тме совлеченъ царскою кровью15. Князи же и бояря поутру пошли ко царю здравъствовать: «Дай Бог, здрав был за нашею сторожею». И внидоша16 «Что есть великое чюдо учинилось?» Дарей же Менденинъ все по ряду росказал, какъ царь приказал. Князи же и бояря, и вси гражданя рекоша: «Богъ такъ изволил! Что хощетъ, такъ творитъ».
Царя же по достоянию погребли чесно, по-царски, а Дария казнили. И рекоша все: «Проклят тотъ, хто государской убийца».
Примечания.
1 строил;
2 возводил;
4 скажите.
6 посмотрел;
7 потолок;
9 грамота, пергамен;
10 задрожал.
11 лгать, называться чужим именем;
12 стражу;
14 поднялось;
15 Царьград повержен во тьму из-за пролитой царской крови;
16 вошли.
Комментарии
«Сказание о древе златом и златом попугае» создано в середине XVII в., возможно, тем же автором, что и «Слово о благочестивом царе Михаиле». Для него также характерно свободное отношение к источнику, вольное варьирование разнообразных мотивов, ориентация на сказовый стиль и русский фольклор; героями повествования также являются императоры Царьграда, образы которых столь же далеки от их исторических прототипов.
Основным источником для автора «Сказания...» послужила византийская история в переложении Русского Хронографа. Именно там сохранился наиболее подробный рассказ о создании императором Феофилом золотого дерева с драгоценными птицами и о его сыне царе Михаиле, который, пропив все богатства отца, разломал под конец чудесное дерево (см.: ПСРЛ. СПб., 1911. Т. XXII. Ч. I. С. 338, 342, 349). Однако царь Михаил в «Сказании...», как и в «Слове...», изображается благочестивым, мудрым правителем и не имеет ничего общего с реальным императором. В «Сказании. ..» на Михаила перенесены положительные черты его отца, ему приписано и сотворение золотого дерева. Отрицательные же черты исторического Михаила, его неблаговидное поведение переданы вымышленному царю Левтасару, поскольку реально сменивший Михаила на престоле Василий Македонянин по чертам характера и поступкам не подходил к образу нечестивого наследника.
Источником для второй части «Сказания...» послужил широко известный древнерусскому читателю ветхозаветный сюжет о пророчестве царю Валтасару (Книга Даниила, гл. V).
Это не случайно, в большинстве хроник распутный Михаил сравнивается с вавилонским царем Валтасаром. (Видимо, имя Левтасар — видоизмененное Валтасар). Третья часть «Сказания...» — об убийстве Левтасара Дарием Мидянином (лишь упомянутым в Книге Даниила) — скорее всего, сочинена автором.
— новаторство в русской литературе XVII в. Таким путем создается то, что позднее получит название «исторической беллетристики».
«Сказание...» получило довольно широкое распространение. Особый вид его представляют списки XVIII в., где появляются мелкие детали, иногда объясняемые большей близостью к источнику. Однако, как правило, подобные детали вторичны и связаны с позднейшей «логизацией» повествования.
На основе третьей части «Сказания...» была создана особая повесть «О царе Валтасаре Вавилонском», где нет речи о золотом дереве, а ветхозаветный сюжет дополняется рассказом о убийстве грешного царя собственной стражей.
«Сказания о древе златом и златом попугае» опубликованы: Сперанский М. Н. Эволюция русской повести в XVII в. // ТОДРЛ. Л., 1934. Т. 1. С. 164—170.
В настоящем издании печатается наиболее ранний вариант «Сказания...» по рукописи: РГБ,
Стр. 399. И повелелъ в вестовой колоколъ звонить... — Вестовой — видимо, вечевой колокол, собиравший в Новгороде и Пскове горожан на общее собрание — вече.