Подготовка текста и комментарии В. П. Бударагина
ПОВЕСТЬ О СУХАНЕ
Во граде Киеве бысть при старосте,
При великом князе Манамахе Владимеровиче,
Был богатырь стар добре,
Волыни ему девяноста летъ.
Да охочь был до потехи кречятные,
Не покинулъ он потехи и до старости.
Лучилось ему выехать с красным кречятом
На празникъ на Усекновение чесныя главы Ивана
Предотечи.
И не доежаючи быстра Непра Слаутича,
Наехалъ на малой заводи многия лебеди.
И богатырь тому учал дивитися:
«На той на малой заводе не наеживал
Я ни гусей, ни утят, ан нынеча
Вижу многия лебеди — а все то не даром.
Поеду, поеду посмотрю быстра Непра Слаутича».
И приезжает Сухан ко быстру Непру Слаутичю,
А ужь Непръ река смешалась з желты пески.
Ажио по заречью ездит человекъ,
А волочит за собою копье с прапором1,
Да вопит громко голосомъ:
«Ой еси, Сухан Дамантьевичь!
Ты славен в Киеве велик богатырь,
А по ся местъ2 не выдаешь:
Ужь тому девятой день какъ перевозитца
Через быстрой Непръ царь Азбукъ Товруевичь,
А с ним 70 царевичей,
А со всяким царевичем
По семидесяти по две тысячи.
В правой руке и в левой,*
И в сторожевом полку не успел сметить3.
Добре с ним людей много, бес числа.
И наши прародители темъ царем служивали
И царьские приходы весно чинили,
И вам, богатырем, в Киеве было ведомо».
Да молвилъ слово и поехал прочь.
И Сухан стал, закручинился,
И рукавицу о землю бросает.
Не до потехи стало Сухану кречатные,
Стало до дела государева:
«По грехомъ есми запросто выехал,
Саадака и сабли нет на мне
И никакова ратнова оружия.
Поехать мне х Киеву для ратнова оружия —
И богатырей в Киеве умножилось,
И в правосте своей под старость
Не прослыть сиротиною».
И поехалъ Сухан ко дуброве зеленой,
И наехал сыр-зелен падубок4,
Да вырвалъ ево и с кореньемъ,
Да едет с ним не очищаючи.
И как выезжает из добровы зеленые,
А не белоей каменье на горах белеются,
Белеютца доспехи ихъ во всех полках.
И некак богатырю людей сметить.
Учал богатырь Богу молитися:
«О, царице Богородице!
Смири сердце нечестивое.
Похваляся бусуръман и горъдъ пошел
Пленить земълю Рускую,
Разорить веру крестьянъскую,
Разърушить место церкви Божий,
Осквернити место чюдотворное.
О, царице Богородице!
По грехом есми запросто выехал,
Саадака и сабли нет на мне,
Никакова ратнова оружия.
Только у меня сыр-зелен падубокъ,
И тово мне очистить нечем».
Учал богатырь плакати
И горячи слезы ронить.
Загаркал, напустил на них:
Свищет падубокъ в руке богатырской,
Ломаются древа копейные,
Щепляются щиты татарские,
Валяются шоломы их
З головами татарскими.
Одернулися5 телегами ординъскими.
А говорит Сухан Дамантьевичь:
«Которые татаровя на Руси не бывали,
Те про Сухана не ведают,
И оне у товарищев своихъ слыхали в ордах смолода.
А ныне, а ныне со мною
Они без городу6 не умеют битися!»
Кольнул Сухан под собою коня
Острогами булатными,
Конь ево скочил через телеги ордынские,
Стал середи острогу татарскова.
И Сухан бьет татар падубком
На все четыре стороны.
Куды Сухан ни оборотится,
Тут татар костры лежат,
Тех татар всех побилъ.
Да едет Сухан ко быстру Непру Слаутичю на берегъ,
Да вопит громко голосомъ:
«Царь Азбукъ Товруевичь!
Вели меня подождати малехонко,
Яз тебъ ис Киева вывезу поминки многия
От царя и великаго князя Владимера,
И всемъ твоим князьямъ, и татаровям,
И мурзам, и улановям без выбору.
По грехом есми запросто выехал:
У падубка коренье обломалося,
Одно лишь осталось обломчишко».
Да молвил слово, поплыл за быстрой Непръ.
Царь Азбук, видя свою неминучюю,
Убить богатыря нечим,
Велелъ зарядить три порока,
А въ пороке по рогатине.
И скоро мечютца к оврагу глубокому,
И заредили борзо три порока,
А в пороке по рогатине.
И Сухан переплыл через быстрой Непръ,
Не переехал скоро с обломчишкомъ на берег.
И татаровя ис порока стрелили да грешили7,
Из другова стрелили — грешили,
— убили богатыря
Против серца богатырскова,
Отрезали коренье сердечное.
И богатырь забыл рану смертную,
Загаркал, напустил, да и техъ побилъ всех татар.
И богатырь узънал рану смертную,
Учал борзо спешить ко граду
- - - - - - - - - - - -
Узрел на Сухане рану смертъную,
И послал по лекари многия,
И у Софъи велел молебны петь за Суханово здоровье.
И учал государь Сухана жаловать
Своимъ жалованным словомъ:
«Сколько тебеъ, Суханушъко, городов и вотчин надобе,
Темъ тебя пожалую за твою великую служъбу».
И Сухан государю бьет челом:
«Дошло, государь, не до городов, ни до вотчин.
Дай, государь, холопу жалованное слово
И проценье последней».
Молвил слово, в том часу и умолкнул.
Не злата труба вострубила,
«Хотя тебя, Суханушко, звали бражником,
И охочь был пропиватися,
А ныне ты над собою, видишь, совершенье учинил.
Не о том я плачю, что вижу тебя смертнаго,
Плачю я о твоем доротъцве8 во истинной храбърости,
Что еси дорос человечества,
».
И отънесла ево в пещеру каменну:
«Тут тебе, Суханушко, смертной животъ во веки».
Примечания.
1. знаменем;
3. сосчитать, исчислить
4. молодой ясень
5. окружили себя;
6. ограждения.
8. красоте, величии.
Комментарии
«Повесть о Сухане» представляет собой переработку XVII в. былины о богатыре Сухане (Сухмане, Сохмате и т. п.). В основу повести лег один из вариантов былины, акцентирующий героическую тему, подвиг богатыря. По своему жанру повесть может быть отнесена к воинским повестям; в ее тексте запечатлелось знакомство автора с «Повестью о разорении Рязани Батыем» и «Сказанием о Мамаевом побоище» и с другими жанрами исторического повествования. В то же время в «Повести о Сухане» есть характерные черты охотничьего и воинского быта XVII в. с типичными для этого столетия понятиями «дела государева», «службы государевой». Да и сама тема борьбы с татарами продолжала для России оставаться актуальной.
{ИРЛИ, Древлехранилище, Отд. пост., оп. 23, № 39), один лист рукописи утрачен. Подробное исследование повести с публикацией текста и фототипическим воспроизведением рукописи см.: Малышев В. И. Повесть о Сухане. Из истории русской повести XVII в. М.; Л., 1956.
Стр. 155. При великом князе Манамахе Владимеровиче... — Имя князя Владимира Всеволодовича Мономаха (1053—1125) заменило в повести традиционного былинного Владимира Красное Солнышко.
Потеха кречятная — соколиная охота.
... с красным кречятом... — Особенно ценившаяся разновидность сокола с красноватым цветом оперения.
— Т. е. 29 августа; с этого дня обычно начинался осенний период соколиной охоты.
Непра Слаутича... — Сходная форма обращения к Днепру встречается в плаче Ярославны в «Слове о полку Игореве».
Стр. 156. — искаженное имя одного из татарских ханов или военачальников.
В правой руке и в левой... — Имеется в виду фланговое построение полков.
— Подразумеваются выезды русских князей весной в Орду с данью.
Саадака — заимствованное из татарского языка слово «саадак» означало часть экипировки воина, состоящую из лука с налучником и колчана со стрелами.
Стр. 157. ... костры... — В народном языке «костер» означает поленницу дров; подобное сравнение известно и по другим воинским повестям.
Стр. 158. ... три порока... — Крепостные стенобитные орудия.
... у Софеи... — Имеется в виду Софийский собор в Киеве.