Подготовка текста и комментарии Н. С. Демковой
ПОВЕСТЬ О РАЗУМЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ
ОТ КНИГ БЫТЕЙ1 ТАТАРСКИХ О РАЗУМЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ
Бысть в древняя лета, в татарской арде был некий царь, именемъ Слам-гирей, жесток и немилостив и сребролюбец паче меры, а лжи не любя. И бысть у него некий вельможа, ближний человекъ, а у него два сына: большой был сынъ дороденъ и богатырь, да глуп; а меньшой сынъ был рождением худ и ростом мал, да разумен, а у царя был ближний человекъ, а имянем его звали Алтын Золотое Слово. А таков был разумен — от всякого слова царь ему давалъ по триста алтын.
Лучилося ему поехати к себе в улус, а большой его брат поехал на лов зверь гонять да, приехав с поля, почал царю сказывать: «Государь-царь, вольной человекъ! Ездилъ яз2 на лов и убил еленя в правое ухо, и вон — в левое ухо да в заднюю в левую ногу, в копыто». И царь удивися и почал ему говорити: «Какъ, де, ты так говоришь, что не станется! Как тебе так убити?» И почал царь на него кручинитца, и собор3 а за ним послал пристава.
И встречю ему изъ улуса едет брат его Алтын Золотое Слово. И он того ужаснулся, что брата его ведут казнити, и учал роспрашивати пристава да и брата, за что его царь велел казнити. И пристав ему сказал: «Велел, де, царь его казнити за то, что он уличен ложью». И дело ему сказал. И Алтын Золотое Слово почал говорити приставу: «Пожалуй, не пролей напрасной крови до тех местъ4, доколе яз царевы очи вижю, а брат мой не солгал, з глупости не умел росказать царю».
Пошел Алтын Золотое Слово къ царю, учал ему бити челом: «Государь-царь, вольной человекъ! Пощади холопа своево — брата моего, не вели напрасно крови пролить. А брат мой тебе, государю, не солгал, полно, з глупости не умел росказать. Тебе, государю, весно, что он дороден и богатырь, да глуп. А то он тебе, государю, не солгал. Дьялось то тем обычаем5: лучилося ему приехати к оленю, а олень, стоячи в болоте, отбивает левою ногою от левого уха мухи и мошки; и он, приехав, ево застрелил в правое ухо, а левым ухом и копытом — вон». И царь учал говорить: «Станетца, де, так! Прямой67». И царь его пощадил, не велел казнить.
Иная притча о том же царъ. Лучилося тому же царю ехати зверь гоняти, а с ним многия князи и уланы, и Алтын Золотое Слово туто же. И приежжает царь х кладбищу к татарскому, и тут стоит мизгить, по-руски церьковь. Увидел тут человека, и он его велел изымати, да к себе велел привести, да учал роспрашивать: «Какой еси человекъ, и почто тут пришел? Тут входу нет никому». И он ему сказал: «Человекъ, де, есми гулящей; а увидел, де, вас и яз, де, тут хотел поукрытца». И царь ему учал говорити: «Нет, то, де, ты так крадешь сокровища мертвых» (понеже у них в обычьи, мертвых погребают с великим богатеством). И он учал царю бити челом: «Государь-царь, вольной человекъ! Никако за мною такова воровства нет, а человекъ есми надобной. Будет холопа пощадишь, и яз тебе, государю, скажю». И царь ему молвил: «Скажи де, не бойся; а яз, де, тебя пощажю». «Умею, де, есми, государь, птичью языку и зверину: что говорит птица со птицою, а зверь з зверем». И царь тому удивися и на то прельстися, хотячи, чтобы царю то самому знати. И царь ему молвил: «Мне такие люди въ государьстве годны». Да кликнул Алтына Золотово Слова, да велел ему тово мужика взяти, а молвил ему то: «Алтын, научися, де, тому языку; яз, де, тебя пожалую; а яз у тебя научюся». Да гулявши, царь поехал опять к себе.
И привел Алтынъ Золотое Слово таво мужика и учал ему говорити: «Сказывал еси царю за собою ремесло, и царь мне тому велел учитца, и ты мне скажи». И он ему отказал: «Яз, де, теперьво человекъ бедной, голодной, и мне то на ум не идетъ. Дай, де, мне поотдохнуть, тогда, де, у меня и речи будут». И он — спустя — учал его опять спрашивать, и он ему почал говорити: «Дивлюся, де, я твоему разуму, называют, де, тебя Золотым Словомъ. Яз, де, человекъ простой. Кому, де, Богъ то далъ знать, кроме себя! А мне бы то знать!» И он ему молыл: «Чего для, де, ты то царю солгал, что тому гораздъ8». — «А тогда есми царю того для сказал, что было мне от царя быти въскоръ казнену». — «Да ведь тебя и нынеча царь велит за то казнити?» — «В том ведает Богъ да царь. А нынеча яз не чаю от царя казни».
И царь про тово человека пропамятовал, Алтын Золотое Слово вскоре царю не сказал. И умысля Алтын, хотя царя привести от немилости в милость и от сердца в кротость.
И лучилося царю опять ехать тою же дорогою мимо тое же мизгити. И сидят на той мизгити две совы, друшка к друшке носами, кабы что говорят. И царь, на них глядя, вспаметовал да учал спрашивать: «Кто, де, бе же у меня языку птичью гораздъ?» И царь того спамятовал: «Мужика тут видал, а отдал его Алтыну Золотому Слову, а велел ему тому языку научитись». И он кликнул Алтына Золотова Слова: «Учился, » И он царю сказал: «Научился, де, государь. Токо, де, тебе, государю, не явил, не къ слову сказати». «Поеди, де, да послушай, что, де, две те совы межи собою говорят».
«Великое, де, дело, государь, говорят, да не смею тебе, государю, сказывати». Да приник к царю на ухо и учал сказывать: «Государь, де, царь, вольной человекъ! Слышел, де, есми, что оне говорят, да не смею тебе, государю, сказывать: блюдусь от тебя, государя, опалы». И царь ему молвилъ: «Скажи, де, не блюдися. Мне, де, про чюжие речи, тобя про что9 казнити?» «Говорят, де, государь, оне, сидячи, о сватание. А женит, де, сова у совы сына; дает, де, сова сове приданые триста селищ пустых. А та, де, у ней просит тысячю селищ пустых, а трех сот не возьмет. А имъ то и кормление, что ищет себе по пустым селищам мышей да и всякого гаду, тем и кормятца. И она молвила той сове: «Будет, де, не возьмешь трех сот селищь, а больши, де, четырех сот селищ дати нельзя, потому — будет царь наш еще побудет на государьстве, а повыпустошит и больши тово, и яз тебе дамъ и две тысячи. А будет государьство переменитца, или тово Богъ скротит, а станет лготу давать и дани поубавит, и государьство опять полно наполнитца, селища опять жили будут, и мне тебе болши четырех сот селищ дать нельзя».
И царь услышел то слово, удивися и учал себе размышлять: «Гораздо, де, есми немилостив, что про меня птицы розсужают, уведав, де, мое немилосердие ко всей земле моей».
Видишь, разумъ каков человеческой? Разумной человекъ не одну душу свою спасетъ, но и людцкия многия.
Примечания.
1 из исторических книг;
2 я;
3 совет;
5 произошло это таким образом;
6 правдивый;
7 пришлось не по душе;
8 хорошо научен.
ПОВЕСТЬ О РАЗУМЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ
Повесть состоит из двух коротких новел (притч), основанных на восточном фольклоре. Оба сюжета были включены в конце XVII в. в «Книгу мудростей и лжи» мусульманского кавказского писателя Сулхана Сабы Орбелиани (1658—1725), состоящую из собранных им народных повестей и притч. Рассказ о двух совах широко распространен в азербайджанском фольклоре и зафиксирован в классических бейтах великого азербайджанского поэта XII в. Низами, в его эпосе «Сокровищница тайн» («Рассказ о шахе Хосрове Нуширване и его везире»); текст повести весьма близок тексту Низами (см.: Ни зам и Гяндже ви. Сокровищница тайн. Баку, 1947. С. 56—59 / Пер. М. Шагинян). В раскрытии основной идеи фольклорного источника (похвала человеческому разуму, помогающему людям защитить свое достоинство в условиях деспотического правления, похвала мудрому — «золотому» — слову, спасающему человеческую жизнь) повесть близка таким выдающимся памятникам переводной и оригинальной русской литературы XI—XVI вв., как «Повесть об Акире Премудром» и «Повесть о Петре и Февронии», также выросшим на основе эпического нравственного идеала. Время написания повести может быть определено лишь приблизительно как начало XVII в. (один из двух известных списков повести датируется 1629—1640-ми гг.). Заглавие повести, имеющееся в списках («От книг бытей татарских»), указывает не только на источник, но и на среду возникновения повести: она была написана в кругах книжников, имевших доступ к «татарским книгам» или к устным пересказам восточных притч (известно, что русские посольства в Персию в первой четверти XVII в. — Ивана Петлина, Федора Котова — записывали «татарские» рассказы). Древнейший список повести находится в конце рукописи, содержащей Пискаревский летописец, созданный в 1610-х гг. в кругах московских приказных (автор его, по гипотезе акад. М. Н. Тихомирова, — знаменитый книгопечатник Никита Фофанов, закончивший работу над ним в Нижнем Новгороде в 1612—1615 гг.). Предположение об авторе повести как о человеке, связанном с печатным или посольским делом, хорошо согласуется с ее основным смыслом: образованные люди — «въ государьстве годны», разум спасает души.
Повесть издается по списку 1620—1640-х гг.: РГБ, ф. 228, № 176, л. 717—722 об. Впервые издана М. О. Скрипилем (ТОДРЛ. М.; Л., 1948. Т. VI. С. 324—327).
Улус — территория, занятая кочующим родом, и одновременно указание на самый род кочевников.
Пристав — гонец.
Стр. 445. — конные воины, охрана.
— В системе понятий XVII в. это человек вне социальных связей, бродяга.
Стр. 446. — запустевшие поселения, из которых ушли крестьяне, забросив пашни.