Подготовка текста и комментарии Е. К. Ромодановской
ПОВЕСТЬ О КУПЦЕ ГРИГОРИИ
ПОВЕСТЬ О НЕКОЕМЪ КУПЦЕ ГРИГОРИИ, КАКО ХОТЕ ЕГО ЖЕНА 3 ЖИДОВИНОМЪ УМОРИТИ
Бысть во граде Риме человекъ купеческий1, именемъ Григорий, имея богатства мъного. Прилучи же ся2 ему некогда отплыти на куплю3 с кораблемъ и замедлевешу ему тамо два лета4. Беъ же у него жена красна, младостию цветуще. По действу диаволю без него впаде въ блуд с некоимъ жидовиномъ. Той же жидовинъ, исполненъ въсякого волхвавания, сотвори, еже не любити ей мужа своего, но возлюбити вельми того жидовина, мужа же своего Григория не хотя и имени слышати.
Некогда же глагола ей жидовинъ: «Аще хощеши мне быти женою, то азъ мудростию учиню мужа твоего заочно мертва». Она же глаголаше: «Твори, господине, еже хощеши. Азъ тебе предаю себе и домъ весь, токмо врага моего потщися5 избыти Григория. Азъ бо с тобою вечно хощу жити». Той же окаянный жидовинъ слия в воску6 образъ подобия Григориева и чарова над нимъ много. И повеле ей принести лукъ и стрелу, хотя стрелити во образъ той.
В то же время прилучися Григорию купцу возвратитися с купли в домъ свой и приближися к Риму. И некто, человекъ незнаемый, ста во сретение7 ему: «Радуйся, Григорие, яко возвратился еси с прибытком многимъ! Но скоро в сий час злою смертию живота лишишися от чародъя злаго. Аще же хощеши такия смерти избыти, послушай совета моего: повели въскоре, да привезут зде тчанъ8 великий с водою, чтобъ тебе въместитися в него».
посмотрити в зерцала и рече: «Что видиши? Понеже9 узриши в семъ зерцале себе смерть и животъ». Григорей же, егда погрузися въ воду и посмотре въ зерцало, рече доброму приятелю своему: «Вижу, что въ дому моемъ жидовинъ взя лукъ, жена же моя подаетъ ему стрелу. Той жидовинъ хощетъ стрелити во образъ мой, в воску слиян». И рече мудрец: «Зло сие знамение, понеже близъ есть смерть твоя. Обаче10 не буди печален, блудися, зря11 в зерцало беспрестанно. Егда неприятель той натянетъ лукъ той, в той часъ въскоре погрузися въ воде сей». Григорий же сотвори тако. Посемъ паки12 в зерцало посмотре. Мудрецъ же паки вопроси его: «Что видеши?» Он же рече: «Вижу жидовина печална, что не попаде во образ мой. И, разъяривъся, приимъ у жены моей вторую стрелу и хощетъ стрелиты во образ мой». Мудрецъ же рече: «Твори, якоже тебе азъ заповедалъ». Сотвори же Григорей тако и возре в зерцало. И виде жидовина печална и рыщюща по полате, много волъхвуя, зубы скрежетая13 14 желания своего. И взя лукъ, жена же его подаде ему третию стрелу. И прииде жидовинъ близъ образа Григориева, хощетъ стреляти в него. Григорий же ужасеся и сказа все, яко «прииде близъ образа моего жидовинъ». Мудрецъ же рече ему: «Зело блюдися сей часъ. Аще не сохранишися в воду въскоре, то зле умреши!» Григорий же, весь трепетенъ, стоя и в зерцало непрестанно взирая. Егда же жидовинъ нача лукъ натягати, а Григорей весь сохранися въ воду. И, егда погружися, посмотре в зерцало, нача смеятися. Мудрецъ же вопроси его: «Что тако радуешися?» Онъ же отвеща: «Вижу, господинъ мой, что стрелилъ жидовинъ во образ мой и не попаде в него, но стрела та прииде в стену и, отскочивши, уязви его самого. Онъ же зле скончася, жена же моя тело его закопа под мостъ15 въ полате той». Мудрецъ же рече: «Ныне благодари Бога, зъдравъствуй, иди в домъ свой». Григорий же поклонися ему до земли и много надаривъ его.
И прииде здрав въ домъ свой, жена же его облечеся в драгия одежды, изыде во стретение ему, радуяся и обънимая его, глаголя: «Откуду мне солнце возсия и от печалныя зимы обогрело?» И слезивши много, потомъ нача радоватися о здравии его, что в добромъ здравии от пути Богъ принесъ.
Григорий же созва всехъ и отца духовнаго, нача имъ на нея жаловатися, како, согласившися с мужемъ новымъ, жидовиномъ, хотя его злой смерти предати и како той жидовинъ слия въ воску образъ его «злохитрством своимъ для смерти моей». И показа имъ образ той на стенъ. «И нынъ азъ не хощу с нею жити, но якоже вы хощете, тако с нею творите. А ныне не имать быти16 ». Она же нача плакати и клятися, что «отнюдь сего не знаю и образ твой того ради сотворила, чтобы мне зреъти на него и твою б любовь во всякъ часъ поминати. А ты мене ныне поносиши злодейственными словами! Азъ ни зла какого повиннаго, ни жидовина не знаю». И начаша его сродницы ея обличати: «Что неправдою на невинность возлагаеши17, понеже не хощеши ея любити!» Он же много о семь глаголя с ними и како его о семь Богъ избавилъ от тоя горкия смерти. «И аще о томъ веры мнъ не имете,18 ». И повеле Григорий подмостъ19 разломати и выняти того злодейственнаго жидовина. Видевши же сие, жена его от страха не ведая, что глаголати, сродницы же такожде постыдешася.
И отдаша ея суду градъскому, и тако много мучиша ея и предаша горкой смерти.
1. купец;
2. случилось;
3. торговые дела;
4. задержался он там на два года;
6. сделал из воска;
7. повстречался;
8. чан, ванна;
9. потому что.
11. смотря;
12. опять, снова;
13. скрежеща зубами;
14. вторично не исполнилось;
16. не будет;
17. ложно невинную обвиняешь.
18. не верите мне в этом;
19. подполье.
ПОВЕСТЬ О КУПЦЕ ГРИГОРИИ
«Повесть о купце Григории» была создана, скорее всего, на рубеже XVII—XVIIIвв. как прямая переделка переведенного с польского «Приклада о преступлении душевнем и о ранах, уязвляющих души человеческия», иначе называемого «О чернокнижнике и рыцаревой жене» (Римские деяния, вып. I. СПб., 1878, с. 107—113). Русский автор полностью переработал текст, не только освободившись от полонизмов, но и придав иное словесное оформление диалогам, а также по-новому изобразив магические действия мудреца и оттенки реакций героя на увиденное в зеркале. Кроме того, автор преобразил социальный облик героя, заменив безымянного благочестивого рыцаря — паломника в Святую землю — купцом с православным именем Григорий, а также ввел более традиционную для древнерусской литературы характеристику жены, которая изменяет мужу «по действу диаволю», под влиянием «волхвования», а не из-за склонности к «чужеложству», как говорилось в западном источнике.
Переработка привела к созданию оригинальной русской повести на международный сюжет с заранее заданными элементами повествования. Едва ли не впервые в древнерусской литературе тема колдовства и доброй магии освобождена от чисто церковных оценок и подчиняет себе все остальные стороны произведения.
«Повести» был опубликован по рукописи: РГБ, —618, первой четверти XVIIIв., с разночтениями по другим спискам: Скрипи ль М. О. Неизвестные и малоизвестные русские повести XVIIв. // ТОДРЛ. М.; Л., 1948. Т. VI. С. 328—332. Переиздается по той же рукописи с исправлениями текста по списку: ГИМ, собр. Забелина, № 502, XVIIIв.