|
Слова и Поучения Серапиона Владимирского (перевод) |
СЛОВО ПРЕПОДОБНАГО ОТЦА НАШЕГО СЕРАПИОНА
Господи, благослови, отче!
«И въ последняя лета будет знаменья въ солнци, и в луне, и въ звехдахъ, и труси по местомъ и глади».[1] Тогда реченное Господомь нашимь ныня збысться — при насъ, при последнихъ людех. Колико видехомъ солнца погибша и луну померькъшю, и звездное пременение! Ныне же земли трясенье[2] своима очима видехомъ, земля, от начала оутвержена и неподвижима, повеленьемь Божиимь ныне движеться, грехы нашими колеблется, безаконья нашего носити не можеть. Не послушахомъ Еуаггелья, не послушахомъ Апостола, не послушахомъ пророкъ, не послушахомъ светилъ великих,[3] рку: Василья и Григорья Богословца, Иоана Златоуста, инехъ святитель святыхъ, ими же вера оутвержена бысть, еретици отгнани быша, и Богъ всеми языкы познанъ бысть, и те оучаще ны беспрестани, а мы — едины безаконья держимся! Се оуже наказаеть ны Богъ знаменьи, земли трясеньемь его повеленьемь: не глаголеть оусты, но делы наказаеть. Всемъ казнивъ ны, Богъ не отьведеть злаго обычая. Ныне землею трясеть и колеблеть, безаконья грехи многия от земля отрясти хощеть, яко лествие от древа. Аще ли кто речеть: «Преже сего потрясения беша и рати, и пожары быша же»,— рку: «Тако есть, но — что потом бысть намъ? Не глад ли? не морови ли? не рати ли многыя[4]? Мы же единако не покаяхомъся, дондеже приде на ны языкъ немилостивъ попустившю Богу; и землю нашю пусту створша, и грады наши плениша, и церкви святыя разориша, отца и братью нашю избиша, матери наши и сестры в поруганье быша». Ныне же, братье, се ведуще, оубоимъся прещенья сего страшьнаго и припадемъ Господеви своему исповедающесь: да не внидем в болши гневъ Господень, не наведемъ на ся казни болша первое. Еще мало ждеть нашего покаянья, ждеть нашего обращенья. Аще отступимъ скверныхъ и немилостивыхъ судовъ, аще применимься криваго резоимьства и всякого грабленья, татбы, разбоя и нечистаго прелюбодеиства, отлучающа от Бога, сквернословья, лже, клеветы, клятвы и поклепа, иныхъ делъ сотониных,— аще сихъ пременимся, добре веде: яко благая приимуть ны не токмо в сии векъ, в будущии, самъ бо Господь рече: «Обратитеся ко мне, обращюся к вамъ, отступите от всехъ, аз отступлю, казня вы». Доколе не отступимъ от грехъ нашихъ? Пощадим себе и чад своихъ: в кое время такы смерти напрасны видехомъ? Инии не могоша о дому своемь ряду створити — въсхыщени быша, инии с вечера здрави легъше — на оутрия не всташа: оубоитеся, молю вы, сего напраснаго разлученья! Аще бо поидемъ в воли Господни, всемъ оутешеньемь оутешить ны Богъ небесныи, акы сыны помилует ны, печаль земную отиметь от нас, исходъ миренъ подасть намъ на ону жизнь, идеже радости и веселья бесконечнаго насладимся з добре оугожьшими Богу. Многа же глаголах вы, братье и чада, но вижю: мало приемлють, пременяються наказаньемь нашимь; мнози же не внимають себе, акы бесмертны дремлють. Боюся, дабы не збылося о нихъ слово, реченное Господомь: «Аще не быхъ глаголалъ имъ, греха не быша имели; ныне же извета не имуть о гресе своемь». Много бо глаголю вамъ: аще бо не пременитеся, извета не имате пред Богомь! Аз бо, грешныи вашь пастухъ, повеленое Господомь створихъ, слово его предаю, вы же весте, како куплю владычню оумножити. Егда бо придеть судить вселенеи и въздати комуждо по деломъ его, тогда истяжеть от васъ — аще будете оумножили талантъ,[5] и прославит вы, в славе Отца своего, с Пресвятымь Духомь и ныне, присно, векы.
безаконными делы. Многажды глаголахъ вы, хотя отставити от васъ злыи обычаи — никако же пременившася вижю вы. Аще кто васъ разбоиникъ, разбоя не отстанеть, аще кто крадеть — татбы не лишиться, аще кто ненависть на друга имать — враждуя не почиваеть, аще кто обидить и въсхватаеть грабя — не насытиться, аще кто резоимець — резъ емля не престанеть, обаче, по пророку: «Всуе мятется: збираеть, не весть кому збираеть». Окаанныи и помыслить, яко нагъ родися — тако отходит, ничто же имый, но токмо клятву вечну; аще ли кто любодей — любодейства не отлучиться, сквернословець и пьяница своего обычая не останеться. Како оутешюся, видя вы от Бога отлучишасся? Како ли обрадуюсь? Всегда сею в ниву сердець ваших семя божественое, николи же вижю прозябша и плод породивша. Молю вы, братье и сынове, пременитесь на лучьшее, обновитесь добрым обновлениемь, престаните злая творяще, оубойтесь створшаго ны Бога, вострепещете суда Его страшнаго! Кому грядем, кому приближаемся, отходяще света сего? Что речемъ, что отвещаемъ? Страшно есть, чада, впасти въ гневъ Божии. Чему не видемъ, что приди на ны, в семъ житии еще сущимъ? Чего не приведохомъ на ся? Какия казни от Бога не въсприяхомъ? Не пленена ли бысть земля наша? Не взяти ли быша гради наши? Не вскоре ли падоша отци и братья наша трупиемь на земли? Не ведены ли быша жены и чада наша въ пленъ? Не порабощени быхомъ оставшеи горкою си работою от иноплеменник? Се уже к 40 лет приближаеть томление и мука,[6] и дане тяжькыя на ны не престануть, глади, морове животъ нашихъ, и в сласть хлеба своего изъести не можемъ, и въздыхание наше и печаль сушать кости наша. Кто жены сего доведе? Наше безаконье и наши греси, наше неслушанье, наше непокаянье. Молю вы, братье, кождо васъ: внидите в помыслы ваша, узрите сердечныма очима дела ваша,— възненавидете их и отверзете я, к покаянью притецете. Гневъ Божии престанеть, и милость Господня излеется на ны, мы же в радости поживемъ в земли нашей, по ошествии же света сего придем радующеся, акы чада къ отцю, къ Богу своему и наследим царство небесное, его же ради от Господа создани быхом. Великии бо ны Господь створи, мы же ослушаниемь малы створихомся. Не погубимъ, братье, величая нашего: «Не послушници деломъ и закону спасаються, но творци». Аще ли чимь пополземься, пакы к покаянью притецемь, любовь къ Богу принесемь, прослезимся, милостыню к нищимъ по силе створим, беднымъ помощи могуще, от бедъ избавляйте. Аще не будем таци — гневъ Божии будеть на нас; всегда в любви пребывающи, мирно поживемъ. Слышимъ бо Ниневгыю град[7]: бывше великии множьством людии, полнъ же безаконья. Богу хотящу потребити, аки Содома и Гомора,[8] Иону пророка посла, да проповедаеть погыбель град их. Они же, слышавше, не пождаша, но скоро пременишася от грехъ своихъ, и кождо от пути своего злаго, и потребиша безаконья своя покаянием, постом, молитвою и плачем, от старець и до унотъ, и до сущихъ младенець, и техъ бо млека отлучиша на 3 дни, но и до скота: и конемъ, и всеи животине постъ створиша. И умолиша Господа, и томленье от него свободишася, ярость Божию премениша на милосердье и погибель избыша, Ионино пророчество вотще бысть, дондеже и потужи къ Богу, яко в бе-щестье створися пророчество его: градъ бо не погибе! Иона же, акы человекъ, погибели и градьскыя ожидаше; Богъ, видевъ их сердца яко воистину покаявшеся, обратишася кождо от своего зла деломъ и мыслью,— милость к нищимъ пусти. Мы же что о сихъ речемъ? Чего невидехомъ? Чего ли ся над нами не створи? Чим же ли не кажеть нас Господь Богъ нашь, хотя ны пременити от безаконии нашихъ? Ни единого лета или зимы прииде, коли быхомъ не казними от Бога — и никако лишимся злаго нашего обычая: но в нем же кто гресе вязить — в том пребываеть, на покаяние никто не подвигнеться, никто обещаеться къ Богу истиною зла не створити. Какыя казни не подыимемъ в сии векъ и в будущии огнь неугасимый? Отселе престаните Бога прогневающе, молю вы! Мнози бо межи вами Богу истиньно работають, но на сем свете равно со грешьникь от Бога казними суть, да светлеиших от Господа венець сподобяться, грешьником же болшее мучение, яко праведници казними быша за их безаконье.
Се слышаще, оубойтеся, въстрепещите, престаните от зла, створите добро. Сам бо Господь рече: «Обратитесь ко мне, аз обращюся к вамъ». Ждеть нашего покаянья, миловати ны хощеть, беды избавити хощеть, зла хощеть спасти! Мы же с Давидомь речем: «Господи, вижь смерение наше, отпусти вся грехы наша, обрати ны, Боже, спасителю нашь, възврати ярость свою от насъ, да не векъ прогневаешися на ны, ни да простреши гневъ свои от рода в родъ!» Ты бо еси Богъ небесный, и тебе прославляемъ з безначальным Отцемь и с Пречистымь Духомь и ныне, и присно, векы!
— и ничим же унше показахомься! Тогда наведе на ны языкъ немилостивъ, языкъ лютъ, языкъ, не щадящь красы уны, немощи старець, младости детии; двигнухомь бо на ся ярость Бога нашего, по Давиду: «Въскоре възгорися ярость Его на ны». Разрушены божественьныя церкви, осквернены быша ссуди священии и честные кресты и святыя книгы, потоптана быша святая места, святители мечю во ядь быша, плоти преподобныхъ мнихъ птицамъ на снедь повержени быша, кровь и отець, и братья нашея, аки вода многа, землю напои, князии нашихъ воеводъ крепость ищезе, храбрии наша, страха наполъньшеся, бежаша, мьножайша же братья и чада наша въ пленъ ведени быша, гради мнози опустели суть, села наша лядиною поростоша, и величьство наше смерися, красота наша погыбе, богатьство наше онемь в користь бысть, трудъ нашь погании наследоваша, земля наша иноплеменикомъ в достояние бысть, в поношение быхомъ живущимъ въскраи земля нашея, в посмехъ быхомъ врагомъ нашимъ, ибо сведохомъ собе, акы дождь съ небеси, гневъ Господень! Подвигохомъ ярость Его на ся и отвратихомъ велию Его милость — и не дахомъ призирати на ся милосердныма очима. Не бысть казни, кая бы преминула нас, и ныне беспрестани казними есмы: не обратихомся к Господу, не покаяхомся о безаконии наших, не отступихомъ злыхъ обычай наших, не оцестихомся калу греховнаго, забыхомъ казни страшныя на всю землю нашу; мали оставши, велице творимся. Тем же не престають злая мучаще ны: завесть оумножилася, злоба преможе ны, величанье възнесе оумъ нашь, ненависть на другы вселися въ сердца наша, несытовьство имения поработи ны, не дасть миловати ны сиротъ, не дасть знати человечьскаго естьства — но, акы зверье жадають насытитися плоть, тако и мы жадаемъ и не престанемъ, абы всехъ погубити, а горкое то именье и кровавое к собе пограбити; зверье едше насыщаються, мы же насытитися не можемъ: того добывше, другаго желаемъ! За праведное богатьство Богъ не гневается на насъ, но, еже рече пророкомъ: «С небеси призри Господь видети, аще есть кто разумевая или взиская Бога, вси уклонишася вкупе», и прочее: «Ни ли разумевают все творящи безаконье снедающе люди моя въ хлеба место?» Апостол же Павелъ беспрестани въпиеть, глаголя: «Братье, не прикасайтеся делехъ злыхъ и темныхъ, ибо лихоимци грабители со идолослужители осудяться». Моисееви что рече Богъ: «Аще злобою озлобите вдовицю и сироту, взопьют ко мне, слухом услышю вопль их, и разгневаюся яростью, погублю вы мечем». И ныне збысться о нас реченое: не от меча ли падохомъ? не единою ли, ни двожды? Что же подобаеть намъ творити, да злая престануть, яже томять ны? Помяните честно написано въ Божественыхъ книгахъ, еже самого Владыкы нашего болшая заповедь, еже любити другу друга, еже милость любити ко всякому человеку, еже любити ближняго своего аки себе,[9] еже тело чисто зблюсти, а не осквернено будеть блюдомо, аще ли оскверниши, то очисти е покаяниемь; еже не высокомысли-ти, ни вздати зла противу злу ничего же. Тако ненавидить Господь Богъ насъ, яко злу помятива человека. Како речемъ: «Отче нашь, остави нам грехи наши», а сами не ставляюще? В ню же бо, рече, меру мерите, отмерит вы ся Богу нашему.
ПОУЧЕНИЕ ПРЕПОДОБНАГО СЕРАПИОНА
— «на светъ нечистивыхъ не ходите и на седалищи губителеи не седите». Аже еще поганьскаго обычая держитесь: волхвованию веруете[10] и пожигаете огнем невиныя человекы и наводите на всь миръ и градъ убийство; аще кто и не причастися убийству, но, в соньми бывъ въ единой мысли, убийца же бысть; или могай помощи, а не поможе, аки самъ убити повелелъ есть. От которыхъ книгъ или от кихъ писаний се слышасте, яко волхвованиемь глади бывають на земли и пакы волхвованиемь жита умножаются? То аже сему веруете, то чему пожигаете я? Молитеся и чтете я, дары и приносите имъ — ать строять миръ, дождь пущають, тепло приводять, земли плодити велять! Се ныне по три лета житу рода несть не токмо в Русь, но в Латене[11]: се вълхвове ли створиша? Аще не Богъ ли строить свою тварь, яко же хощеть, за грехы нас томя? Виде азъ от Божественаго написанья, яко чародеици и чародейца бесы деиствують на родъ человекомъ и надъ скотомъ и потворити могуть; надъ тими действують, и имъ верують. Богу попущьшу беси действують; попущаеть Богъ, иже кто ихъ боится, а иже кто веру тверду держить к Богу, с. того чародейци не могуть. Печаленъ есмь о вашемь безумьи, молю вы, отступите делъ поганьскыхъ. Аще хощете град оцестити от безаконныхъ человекъ, радуюся тому; оцещайте, яко Давидъ пророкъ и царь[12] потребляше от град Ерусалима вся творящая безаконие: овехъ убитиемь, инихъ заточением, иних же темницами; всегда град Господень чистъ творяше от грехъ. Кто бо такъ бе судия, якоже Давидъ? Страхомъ Божиимъ судяше, Духомь Святымъ видяше и по правде ответъ даяше. Вы же как осужаете на смерть, сами страсти исполни суще? И по правде не судите: иный по вражьде творить, иный горкаго того прибытка жадая, а иный ума не исполненъ; толко жадаеть убити, пограбити, а еже а что убити, а того не весть. Правила божественаго повелевають многыми послухъ осудити на смерть человека. Вы же воду послухомь постависте и глаголете: аще утапати начнеть, неповинна есть; аще ли попловеть — волхвовь есть. Не может ли дияволъ, видя ваше маловерье, подержати, да не погрузится, дабы въврещи въ душьгубьство; яко, оставльше послушьство боготворенаго человека, идосте къ бездушну естьству к воде приясть послушьство на прогневанье божие? Слышасте от Бога казнь, посылаему на землю от первыхъ род[13]: до потопа на гыганта огнем,[14] при потопе водою, при Содоме жюпеломъ, при фараоне десятью казнии, при хананиихъ шершенми, каменьемь огненымь съ небеси; при судьях ратьми, при Давиде моромь, при Тите плененьемь, потом же трясеньемь земли и паденьемь града. При нашем же языце чего не видехом? рати, глади, морове и труси; конечное, еже предани быхом иноплеменникомь не токмо на смерть и на плененье, но и на горкую работу. Се же все от Бога бываеть, и симъ намъ спасение здеваеть. Ныне же, молю вы, за преднее безумье покайтесь и не будьте отселе аки трость, ветромь колеблема. Но аще услышите что басний человечьскыхъ, къ Божественому писанию притецете, да врагъ нашь дьяволъ, видевъ ваш разум, крепкодушье, и не възможеть понудити вы на грехъ, но посрамленъ отходит. Вижю вы бо великою любовью текущая въ церковь и стояща з говеньемь; тем же, аще бы ми модно коегождо вас наполнити сердце и утробу разума Божественаго! Но не утружюся наказая вы и вразумляя, наставляя. Обида бо ми немала належить, аще вы такоя жизни не получите и Божия света не узрите: не может бо пастухъ утешатись, видя овци от волка расхыщени, то како азъ утешюсъ, аще кому васъ удееть злый волкъ дьяволъ? Но поминающе си нашю любовь, о вашемь спасении потщитесь угодити створшему ны Богу, ему же лепо всяка слава честь.
СЛОВО БЛАЖЕНАГО СЕРАПИОНА О МАЛОВЕРЬЕ
Печаль многу имамъ въ сердци о васъ, чада. Никако же не премените от злобы обычая своего, вся злая творите в ненависть Богу, на погубу души своей. Правду есте оставили, любве не имате, зависть и лесть жирует въ васъ, и вознесеся умъ вашь. Обычай поганьский имате: волхвамъ веру имете и пожагаете огнемъ неповинныя человеки. Где се есть въ Писаньи, еже человекомъ владети обильемъ или скудостью? подавати или дождь, или теплоту? О, неразумнии! вся Богъ творит, якоже хощет; беды и скудость посылаеть за грехи наша и наказая насъ, приводя на покаянье. О маловернии, слышасте казни от Бога: в первыхъ родехъ потопа на гиганты, огнемъ пожьжени, а содомляне огнем же сожени, а при фараоне десять казней на Егупетъ, при ханании каменее огненое с небесе пусти, при судьяхъ рати наведе, при Давиде моръ на люди, при Тите пленъ на Ерусалимъ, потомъ трясенье земли и паденьемъ града. И в наша лета чего не видехомъ зла? многи беды и скорби, рати, голодъ, от поганых насилье. Но никако же пременимъся от злыхъ обычай наших; ныне же гневъ Божии видяши и заповедаете: хто буде удавленика или утопленика погреблъ,[15] не погубите людии сихъ, выгребите. О, безумье злое! О, маловерье! Полни есми зла исполнени, о томъ не каемъся. Потопъ бысть при Нои не про удавленаго, ни про утопленика, но за людския неправды, и иныя казни бе-щисленыя. Драчь град 4 лета стоялъ[16] от моря потопленъ бысть и ныне в мори есть. В лясехъ от умноженья дождя[17] 600 людий потопло, а инии в Перемышли граде 200 потопоша, и глад бысть 4 лета. Тамо же се все бысть в сия лета за грехи наша. О человеци, се ли ваше покаянье? сим ли Бога умолите, что утопла или удавленика выгрести? сим ли Божию казнь хощете утишити? Лучши, братья, престанемъ от зла, лишимъся всехъ делъ злых: разбоя, грабленья, пьяньства, прелюбодейства, скупости, лихвы, обиды, татбы, лжива послушьства, гнева, ярости, злопоминанья, лжи, клеветы, резоиманья. Аз бо грешный всегда учю вы, чада, велю вамъ каятися. Вы же не престанете от злыхъ делъ. Егда кая на насъ казнь от Бога придет, то боле прогневаем, изветы кладучи: того ради ведро, сего деля дождь, того деля жито не родиться; и бываете строители Божией твари, а о безумьи своемъ почто не скорбите? Погании бо, закона Божия не ведуще, не убивают единоверних своихъ, ни ограбляють, ни обадят, ни поклеплют, ни украдут, не заряться чужаго; всякъ поганый брата своего не продасть; но, кого в нихъ постигнет беда, то искупять его и на промыслъ дадуть ему; а найденая в торгу проявляют; а мы творимъся, вернии, во имя Божие крещени есмы и, заповеди его слышаще, всегда неправды есмы исполнени и зависти, немилосердья; братью свою ограбляемъ, убиваемъ, въ погань продаемъ; обадами, завистью, аще бы мощно, снели другъ друга, но вся Богъ боронит. Аще велможа или простый, то весь добытка жалает, како бы обидети ого. Оканне, кого снедаеши? не таковъ же ли человекъ, яко же и ты? не зверь есть, ни иноверець. Почто плачь и клятву на ся влечеши? или бессмертенъ еси? не чаеши ли суда Божия, ни возданья комуждо по делом его? От сна бо въставъ не на молбу умъ прилагаеши, но како бы кого озлобити, лжами перемочи кого. Аще ся не останете сихъ, то горшая беды почаете по семъ. Но, моляся, вамъ глаголю: приимемъ покаянье от сердца, да Богъ оставит гневъ свой и обратимъся от всехъ дел злыхъ, да Господь Богъ обратиться к намъ. Се веде азъ, поучаю вы, яко за моя грехи беды сия деються. Придете же со мною на покаянье, да умолим Бога; веде убо, аще ся покаеве, будемъ помиловании; аще ли не останетеся безумья и неправды, то узрите горша напоследь. Богу же нашему.
«И въ последняя лета будет знаменья... и глади».— Ср. Лк. 21, 11, 25.
— Говорится о землетрясении 3 мая 1230 г., особенно разрушительном в Киеве; перед этим речь идет о солнечном затмении 28 февраля 1206 г., затмении луны 3 февраля 1207 г., о кометах, бывших в 1223 и в 1230 гг.
[3] ... не послушахомъ светилъ великих...— Речь идет о знаменитых «отцах церкви», почитавшихся на Руси: Василии Великом (329—378), Григории Богослове (328—390), Иоанне Златоусте (347—407).
— Согласно летописи, голод и мор обрушились на Русскую землю в 1230 г.; имеются также в виду первые столкновения русских с монголо-татарскими силами (1223) и постоянные сражения с южными соседями — половцами.
[5] ... аще будете оумножили талантъ...— Согласно евангельской притче, господин дал рабам несколько талантов, и только один из них не пустил свою долю в оборот, закопав свой талант в землю. Именно этот раб и был наказан вернувшимся господином (Мф. 25, 15—30).
— Здесь сказано, что монголо-татарское нашествие началось сорок лет назад, следовательно «Слово» произносилось в 1275 г.
— В библейской Книге Пророка Ионы говорится о пророчествах Ионы; по поручению Бога Иона предрек гибель Ниневии через сорок дней за великие грехи; жители, начиная с царя, покаялись и были прощены Богом, что раздражило Иону, пророчество которого оказалось несбывшимся. Этот текст сам Серапион немного расширяет; так, в Библии не говорится об отлучении младенцев от молока, нет и других подробностей.
[8] ... аки Содома и Гомора...— В Библии говорится об ужасном разрушении этих городов, погрязших в грехе и разврате.
[9] ... еже любити друг друга... любити ближняго своего аки себе...— Автор строит поэтическую градацию на нескольких афоризмах из Библии и при этом опускаст не актуальное в его время продолжение этого рода: любите врагов ваших.
— «Слово» направлено против языческих обрядов и верований, очень распространенных в то время: ниже излагается смысл некоторых ордалий, например испытание водою.
— Русские и западнославянские летописи говорят о неурожаях в 1271—1273 гг.; латина — собирательное название католиков, в том числе и западных славян.
[12] ... оцещайте, яко Давидъ пророкъ и царь...— Царь Давид, отец Соломона, неоднократно истреблял восстававших жителей Иерусалима.
— Серапион перечисляет упомянутые в Библии Божьи кары на людей: потоп, гибель Содома и Гоморры, десять египетских казней, божественную защиту иудеев в их войне с разными народами, мор при Давиде и т. д. Некоторые из упоминаемых здесь событий известны древнерусскому книжнику по светской литературе, например пленение Иерусалима Титом — из сочинений Иосифа Флавия, переведенных еще в XI в.
— Речь идет об исполинах, якобы живших на земле до потопа и женившихся на дочерях человеческих; в апокрифах, издавна известных на Руси (напр. «Книга Еноха праведного»), а также в переводных хрониках (например, в Хронике Иоанна Малалы, составленной в IX в.) рассказывается о том, что исполины распространили среди людей всяческие пороки, живущие до сих пор, и Бог покарал их огнем; см. также Библию (Книга Бытие).
— Серапион говорит о поверье относительно самоубийц: их нельзя хоронить, иначе будет неурожай, мор и голод. Серапион борется с суеверием, которое устойчиво держалось до XIX в. (неоднократно описано этнографами).
— Город Дураццо на восточном берегу Адриатического моря разрушен и затоплен в результате землетрясения 1273 г.
[17] ... В лясехъ от умноженья дождя...— Польские летописи говорят о большом наводнении, бывшем в 1269 г.