|
Повесть о житии Михаила Клопского (перевод) |
ПОВЕСТЬ О ЖИТИИ МИХАИЛА КЛОПСКОГО
Явление Михаилы. Чудо первое юродивого Христа ради из Клопска, что на реке Веряже.
Приход Михаилы, юродивого Христа ради, в монастырь святой Троицы на Клопске при Феодосии, избранном на владычество.
Чудо первое. А пришел ночью, в канун Иванова дня. Поп Макарий, покадив церковь на девятой песне, пошел в келью, а она открыта. Вошел поп в келью, а там сидит на стуле старец, а перед ним свеча горит, и переписывает он Деяния, святого апостола Павла плавание. И поп, переполошившись, вернулся в церковь да рассказал об этом Феодосию-игумену и чернецам.
И игумен, взяв крест и кадило, пришел с чернецами к келье, а сенцы в келью уже заперты. И посмотрел игумен в окно в келию, а там сидит старец и пишет. Тогда игумен сотворил молитву: «Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй нас, грешных!» И старец в ответ тоже сотворил молитву. И игумен трижды творил эту молитву, и он в ответ игумену тоже трижды творил эту молитву.
И Феодосии говорит ему: «Кто ты есть — человек ли или бес? Как твое имя?» А он ему отвечает теми же словами: «Человек ли ты или бес? Как твое имя?» И Феодосии спросил его во второй и третий раз. А он в ответ трижды повторил те же слова.
И повелел игумен Феодосии в сенцах крышу содрать, а в келье дверь выломать. И, войдя в келью, начал игумен келью фимиамом кадить и старца стал кадить. И тот от фимиама прикрывается, а сам осеняет себя крестным знамением. И еще спросил его игумен Феодосии: «Как ты пришел к нам? Откуда ты? Что ты за человек? Как имя твое?» И старец отвечал ему теми же словами: «Как ты к нам пришел? Откуда ты? Как имя твое?» И не могли допытаться у него о его имени.
И Феодосии молвил старцам такие слова: «Не бойтесь, старцы, Бог нам послал этого старца».
И потом позвонили к обедне, и поп Макарий пошел в церковь. И начали служить обедню. И когда пришло время петь «Единородный», то старец вошел в церковь и тоже начал петь «Единородный», пропел и «Блаженны», и Апостол, и всю обеденную службу пропел до конца. И поп, отслужив обедню, дал Феодосию просвиру, а Феодосии дал ее старцу и молвил: «Иди к нам в трапезную хлеб есть!» И он со всеми пошел в трапезную. И когда поели, то Феодосии, говорит ему: «Оставайся у нас, старец, живи с нами». И сам Феодосии ввел его в келью.
Чудо второе, о разбойниках. Спустя немного времени как-то Феодосий-игумен и старец, после того как окончилась обедня, вышли с обедни из церкви, а у церкви стоят трое неизвестных. И Феодосий-игумен дал им просвиру, и двое из них взяли просвиру, а один не взял. И старец говорит Феодосию: «Зови их хлеб есть, ведь они издалека пришли».
Сели в трапезной за стол, да не едят. Тогда спрашивает их старец: «Почему, детки, не едите?» А они говорят: «Есть, господин, у нас еще товарищи». И он одного послал: «Позови товарищей». И тот пошел и позвал их. А их идет, к тем троим, еще двенадцать человек с оружием. И стал старец понуждать их поесть хлеба — не хотели есть. И некоторые из них поели, а один, старший среди них, и хлеба не захотел попробовать, и охватил его сердечный недуг. И те, которые поели, пошли прочь, а двое из них разболелись. И одному из них старец сказал: «Постригись — тогда выздоровеешь!», — а другому сказал: «Иди, скажи своим друзьям: с этих пор больше не крадите, не разбойничайте, отступитесь от своих грехов». А товарища их постригли и дали ему имя Дорофей.
Чудо третье о Михаиле. Как узнал его князь Константин. Вскоре после этого, на Преображение Господне, приехал князь Константин Дмитриевич со своей княгиней, чтобы причаститься и монастырь накормить. И за обедом заставили старца читать Книгу Иова праведного. И князь, услышав голос его, посмотрел ему в лицо и узнал его. И говорит ему: «А ведь это Михаила, Максимов сын». И он в ответ молвил князю: «Бог знает!» И Феодосий-игумен ему сказал: «Почему, сынок, имени своего нам не назовешь?» И он молвил в ответ: «Бог знает!» И с тех пор назвал свое имя — Михаила. И начали его звать Михаилом.
И князь сказал игумену и старцам: «Бережно относитесь к нему — этот человек наш свойственник!» С тех пор игумен и братья начали оберегать его.
Чудо об источнике. Как-то в Веряже вся вода высохла. Пошел пономарь за водой для церкви и увидел, что Михаила пишет на песке: «Чашу спасения приму, имя Господне призову. Тут будет источник неисчерпаемый». И как обедню отпели, пономарь сказал об этом игумену. И пошли игумен и Михаила на берег, и посмотрел игумен, что написано на песке. И спросил игумен у Михаилы: «Что, Михаила, написано на песке?» И Михаила говорит: «Чашу спасения приму, имя Господне призову. Тут будет источник неисчерпаемый». И сотворили игумен и Михаила молитву. И покопали немного, и истекла вода ключом. И забил источник неисчерпаемый, и течет до нынешнего дня.
По прошествии немалого времени пришел в Троицкий святой монастырь на Клопске князь Константин Дмитриевич, чтобы благословиться на поездку в Москву у игумена Феодосия и у Михаилы. И так говорит князь: «Зовут меня братья». И Михаила сказал ему: «Будешь в Москве у своих братьев. А нынче построй в монастыре, пока ты здесь, каменную церковь Святой Троицы, а Бог тебе, чадо, устроит за это каменные невидимые палаты на небесах».
И говорит князь Феодосию: «Есть ли у вас для этого мастера?» И Феодосии ответил ему: «Есть, княже». И послал игумен Феодосии за мастерами Александром, Иваном и Елисеем. И спросил князь у мастеров: «Можете ли мне в этом году построить церковь каменную?» И отвечали мастера: «Можем, господин, такую же, как церковь святого Николы на Лятке».
И договорился князь с мастерами: дал им в задаток тридцать рублей, а потом им получить сто рублей да по однорядке. А кормиться им, без работников, в монастырской трапезной.
И заложили церковь в день памяти царя Константина. И, когда возвели церковное строение в рост человека, окончился камень. И не было возможности нигде ничего достать — стояла непогода великая две недели. И мастера решили прочь уйти. А князь начал горевать, что церковь не достроена, а ему уже в Москву пора ехать. И Михаила говорит князю: «Князь, не тужи! Бог даст наутро тишину». И утром стало тихо. И послали за камнем в ладьях. И дул попутный ветер, когда и туда ехали и обратно с камнем. А завершили храм Святой Троицы на Дмитриев день.
И князь решил ехать в Москву, а Михаила говорит ему: «Жди подходящего времени — прибудут тебя звать, княже, честные люди. А ты, князь, не забудь свой монастырь и нас, нищих. А мы, доколе свет стоит, будем за тебя Бога молить». И поехал князь в Москву к братии, и приняли его с честью.
А в то время болел владыка Иван три года, и избрали на владычество честного мужа из Спасского Хутынского монастыря Симеона. Возвели его на владычный престол, и три года владычествовал без поставления, а потом поставил его митрополит, и владычествовал еще три года, и после этого свели его со владычества. И возвели на владычный престол, по пророчеству Михаилы и по жребию, Феодосия, мужа честна. И пробыл на владычестве три года, и потом свели его с владычного престола, и бояре отослали назад в монастырь. И после этого прожил он еще два года в монастыре при владыке Евфимии. После Феодосия на владычный престол возвели владыкой мужа честного Емельяна, нареченного на владычестве Евфимием.
игумена и чернецов на монастырском дворе. И сказал посадник игумену такие слова: «Не пускай ни коней, ни коров на жары — то моя земля. И ни по реке Веряже, ни по болотам, ни около двора моего не ловите рыбы. А начнете ловить, — прикажу я рыболовам вашим руки и ноги переломать».
И Михаила сказал посаднику: «Сам будешь без рук и без ног, и в воде едва не утонешь!»
И послали игумен и Михаила рыболовов на реку и на болота ловить рыбу. И вышел посадник, а рыболовы тянут сети. И он пошел к ним, к реке, да и в реку сам за ними погнался, ударил кого-то рукою да хотел в другой раз ударить, но промахнулся да упал в воду и едва не утонул. Подоспевшие слуги подняли его да повели, а у него, по пророчеству Михаилы, руки и ноги отнялись.
И рано утром привезли его в монастырь. А Михаила не велел его в монастырь пускать, ни принимать от него ни кануна, ни свечей, ни просвир. И поехали они прочь с угрозами: «Мы пожалуемся владыке и Великому Новгороду, что вы не хотите за посадника молебен служить и ни просвир, ни кануна не принимаете». И пошли Яков Андреанов сын, Феофилат Захарьин сын, Иван Васильев жаловаться владыке и Новгороду. И послал владыка своего протопопа да протодьякона к Михаиле и к игумену: «Отслужите за посадника молебен и обедню». А Михаила говорит протопопу и протодьякону: «Молим мы Бога о всех людях, не только о Григории. Пусть поездит по монастырям, попросит у Бога милости!»
И поехал посадник по монастырям и начал давать милостыню, и целый год и полтора месяца ездил он по всем новгородским монастырям и нигде, ни в одном из монастырей, милости от Бога не обрел. Вернувшись домой, послал посадник сказать владыке: «Не обрел я себе помощи в монастырях». И владыка говорит ему: «Теперь поезжай в монастырь Святой Троицы да проси прощения у Святой Троицы да у старца у Михаилы».
И послал владыка в монастырь своих попов с посадником. И когда приехали, то велел Михаила молебен петь и обедню служить. Посадника внесли в церковь на ковре, а он и перекреститься не может. И начали петь молебен Святой Троице. И когда дошли до конца, — начал он рукой двигать, а ведь целый год и полтора месяца ни рукою, ни ногою не мог пошевелить. Когда пошли с Евангелием на выход, — он перекрестился да сел. А когда дошли до переноса, — он встал на ноги и стоял до конца службы.
И, отпев обедню, пошли в трапезную, где был приготовлен обед. И посадник сказал: «Святая братия, хлеб да соль вам, отцы!» А Михаила в ответ: «Что уготовил Бог любящим его и заповеди его соблюдающим, а того, кто зачинает рать, — Бог накажет!»
И был так посадник Посахно научен Михайлой и с тех пор стал добр и к Михаиле, и к монастырю.
кончилась заутреня: «Разговейся вместе с нами». А он в ответ: «Бог знает!» И велел посадник своему человеку присмотреть за ним. Хватились, а Михаилы как не бывало. А в это время из церкви на Клопске пошел поп и видит — стоит Михаила в церковном притворе. И немного поели, а Посахно прислал человека узнать — не в монастыре ли Михаила, а он уже в монастыре.
Поспорили из-за земли Олферий Иванович с Иваном Семеновичем Лошинским. И предсказал Михаила Олферию Ивановичу: «Отнимутся у тебя руки и ноги, и онемеешь!» Вот пришел Олферий к церкви Святой Богородицы в Курецке и говорит: «Брат Иван, здесь моя земля!» Ударил он по рукам с Иваном Семеновичем Лошинским и рукавицею оземь. Наклонился поднять рукавицу, и отнялись у него рука и нога, и язык отнялся, так что и говорить не может.
В те же годы возвели на владычный престол владыку Евфимия Второго. И владычествовал он три года избранным, но не поставленным. Как-то приехал владыка в Клопский монастырь братию кормить. Вот, сидя за столом, владыка и говорит: «Михайлушка, моли Бога за меня, чтобы было от великого князя согласие на поставление». А в руках у владыки платок. И Михаила выхватил платок из рук владыки да возложил его на главу владыке: «Поедешь в Смоленск, и там тебя поставят во владыки». И ездил владыка в Смоленск и был поставлен владыкой. И приехал владыка опять к Михаиле и говорит ему: «Бог меня поставил и митрополит, и зовут меня в Москву». И Михаила сказал владыке: «В Москву тебе ехать и бить челом великому князю и митрополиту». И ездил владыка к князю и бил челом митрополиту, как предсказал Михаила.
Приехал в ту пору в Новгород князь Дмитрий Юрьевич и пришел в Клопский монастырь благословиться у Михаилы. И говорит он: «Михайлушка, скитаюсь вдали от своей вотчины — согнали меня с великого княжения!» А Михаила в ответ: «Всякая власть дается от Бога!» И князь попросил: «Михайлушка, моли Бога, чтобы мне добиться своей вотчины — великого княжения». И Михаила говорит ему: «Князь, добьешься трехлокотного гроба!» Князь же, не вняв этому, поехал добиваться великого княжения. И Михаила сказал: «Всуе стараешься, князь, — не получишь, чего Бог не даст». И не было Божьей помощи князю.
И в то время спросили у Михаилы: «Пособил Бог князю Дмитрию?» И Михаила сказал: «Впустую проплутали наши!» Записали день, в который это было сказано. И так оно и оказалось. Опять прибежал князь в Великий Новгород. И опять приехал он в Клопский монастырь братию кормить и у Михаилы благословиться. Накормил и напоил старцев, а Михаиле дал шубу, с себя сняв. Когда стали князя провожать из монастыря, то Михаила погладил князя по голове да промолвил: «Князь, земля по тебе стонет!» И трижды повторил это. Так и случилось — накануне Ильина дня князь преставился.
а тот не поехал. И три дня лежал Феодосии непохороненным. И собрались люди добрые из города, игумены честные и попы и понесли Феодосия к могиле хоронить; смотрят, идет Михаила, а олень за ним, ничем не привязан: только у Михаилы клочок мха в руке, и олень за клочком мха идет. И положили Феодосия в могилу, и честно погребли его.
В декабре месяце на Саввин день разболелся Михаила, но в церковь не ходил. А стоял справа у церкви, на дворе, против могилы Феодосия. И стали спрашивать его игумен и старцы: «Почему, Михаила, не стоишь в церкви, а стоишь на дворе?» И он им ответил: «Тут я хочу полежать».
И до преставления своего прожил он в монастыре пятьдесят лет и шесть месяцев. А постели и ничего другого не требовал себе, а спал на песке, а келью топил мусором и конским навозом.
На Феодосиев день Михаила сам принял святые дары и, взяв с собою кадильницу и фимиам, пошел в келью. Послал игумен ему от трапезы еды и питья. И когда пришли к нему, то келья была закрыта. Открыли, и фимиам еще курился, а его уже не было в живых.
И стали искать место, где его положить, и везде земля была мерзлая. И надумали чернецы и игумен проверить то место, где стоял Михаила. Попробовали они копать в этом месте, и оказалась земля тут талой. И погребли они его здесь честно.
волны великие, било корабль о дно моря, наступила великая беда. Начал купец плакать и призывать Бога на помощь и его угодника Михаилу. Взывает купец к Михаиле: «Господин Михаила, был ты мне помощником при жизни своей, теперь о мне, грешном, Богу помолись!» И явился Михаила купцу без промедления на море, удерживая корабль за нос, и сразу исчез. И наступила полная тишина. Избавился корабль от потопления.
И когда вернулся купец в дом свой, то прославил Бога и угодника его Михаилу. И взял на себя обет чтить память святого до своей смерти. Так и было.
А вот другое пророчество Михаилы — Никифору-попу. Украл тот панагию, и он, Михаила, говорит Никифору-попу: «Ума лишишься!» И после этих слов у попа ни ума, ни памяти. И велел Михаила печь разобрать, а панагия в печи.
И еще. Стал владыка Евфимий Первый притеснять монастырь — захотел деньги с монастыря получить. И взял из монастыря коня вороного. И Михаила владыке говорит: «Мало тебе жить, останется все!» И с тех пор разболелся владыка и преставился.
«Что ездишь?» И посадник отвечает ему: «Был я у пратещи своей, у Ефросиний, да приехал к тебе благословиться». И Михаила сказал ему: «Что это, чадо, за совет у тебя такой — ездишь да с бабами совещаешься?» И посадник в ответ ему: «Летом придет на нас князь великий — хочет подчинить себе землю нашу, а у нас уже есть князь — Михаил Литовский».
«То у вас не князь — грязь! Пошлите послов к великому князю и бейте ему челом. А не умолите князя, придет он со своим войском к Новгороду и не будет вам Божьей помощи. Станет князь великий в Бурегах, и пошлет силу свою по Шелоне, и попленит новгородцев многих, иных в Москву уведет, а иных — казнит, а у иных выкуп потребует. А Михаил-князь за вас не встанет, помощи вам от него не будет. И придется посылать вам преподобного отца владыку да посадников да бить великому князю челом, и он челобитье ваше примет, и много денег с вас потребует. Да в скором времени после того князь великий опять придет и город возьмет да все по своей воле установит, и Бог поможет ему».
Так все и сбылось.
Богу нашему слава и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.