Житие... Макария чудотворца, игумена, создавшего обитель... Колязино именуемой (перевод)

Житие... Макария чудотворца, игумена, создавшего обитель... Колязино именуемой

17 МАРТА

МЕСЯЦА МАРТА 17. В ЭТОТ ДЕНЬ ЖИТИЕ И ПОДВИГИ ПРЕПОДОБНОГО ОТЦА НАШЕГО МАКАРИЯ ЧУДОТВОРЦА, ИГУМЕНА, СОЗДАВШЕГО ОБИТЕЛЬ СВЯТОЙ ЖИВОНАЧАЛЬНОЙ ТРОИЦЫ, КОЛЯЗИНО ИМЕНУЕМОЙ

святым возносится и доходит до самого Бога, и справедливо, не потому, что они требуют ее, а потому, что так Бог хочет прославить угодников своих, как говорит он в святом Евангелии: «Прославляющих меня, — сказал, — прославлю, и всякого, кто признает меня пред людьми, признаю его и я пред Отцем моим небесным». И, глядя на это, загорелся я желанием в сердце и душе, побуждаемый любовью к святому, чтобы осмелиться и написать из многого хоть малую часть о жизни Христова последователя, удивительного в своих чудесах, блаженного отца нашего игумена Макария. Но мешает мне ничтожество мое и невежество, ибо, имея разум неискусен и всякого неразумия полон, ни единого труда не завершил, и свое бессилие видя, посчитал себя недостойным и принести что-либо в похвалу его величества воздерживался. Все же окончательно отказаться от труда и облениться большим злом посчитал, потому что тогда столь великого мужа чудесные деяния, Богом дарованные, в пучину забвения погрузятся; ибо не своими очами видел, что тогда было, но от многих и правдивых мужей слышал, что говорят о святом, рассказывая о деяниях его; другие же своими глазами самого святого видели, поскольку не много лет тому назад все происходило. Потом же и сам я своими глазами видел от святого гроба богоносного того отца многие и различные исцеления состоявшиеся. И убоялся, что буду осужден, как тот раб, скрывший талант господина своего и прибыли не получивший, как раб, знавший волю господина своего и не исполнивший ее, за что бит был много, и прочее. И рассудил умом своим, хотя и сверх своей силы взялся за дело, начав священное это повествование, но на Бога всю надежду возложил и на самого угодника преподобного отца нашего нового чудотворца игумена Макария, которым осчастливил Бог людей своих в недавние времена наши, о нем же нам ныне слово предстоит.

Жил муж в пределах Тверской области, в городе, называемом Кашин, по имени Василий, благоверный и богобоязненный. Супруга его по имени Ирина тоже была благочестива. И жили они в законе Господнем по заповеди святого Евангелия. Родился у них младенец, и дали ему имя в святом крещении Матвей, и воспитали его в добрых правилах. Когда же подрос он, отдали его родители учиться грамоте. Отрок же усердно изучил Божественные Писания, и слушал их внимательно от всей души, и нашел в святом Евангелии хранилище богатства непреходящего и неистощимого для приходящих с верою, ибо сказано: «Если хочешь достойным быть, продай имение и раздай нищим, и получишь сокровище на небесах, и ступай вслед за мною». И поражен был отрок в самое сердце, и думал, внимая этим словам, как бы ему исполнить свое желание и покинуть родителей и родственников, и друзей, и от мира отречься, и к владыке Христу прилепиться.

Родители же, видя его читающим книги и им внимающим, игр же и пустых разговоров избегающим, начали уговаривать его вступить в брак. Ему же тяжко было слушать их разговоры, и он стал отказываться, поскольку никак не хотел он вступать в брак. Родители же все более принуждали его и грозили проклясть его, если не послушается повеления их и не повинуется их воле. И приводили ему написанное в книгах блаженного Иоанна Златоуста об осуждающих брак: «Как пророку говорилось: «Выйди ты и сын твой» — сына имел пророк, а раз сына, то и жену. И усвой, что не зло — брак, а зло — блуд. Разве запрещен брак? В помощь тебе дана жена, а не для наветов. Не жену ли имел пророк, и не был помехой его духовной силе брак. Также сочетался с женой и пророком был Моисей: не жену ли имел, а скалу рассек и вихрь повернул, и гнев Божий отвратил. Авраам не жену ли имел, и родоначальник многим народам был и церкви прообразом. Сына Исаака имел, и тот стал причиной богоугодного дела: не принес ли он отрока, плод брака, на жертву, не был ли отцом и боголюбцем?» Боголюбивый же отрок стоял молча, опустив главу долу, и ничего не отвечал, только плакал от умиления. Родители же еще более суровые речи с гневом и яростью, как каменья, бросали в него. Благоразумный же отрок с кротким взором и тихим голосом отвечал им: «Государи мои, я больше не отрекаюсь, не противоречу. Воля Господня пусть свершится. Вы же что хотите, то и делайте со мною». Родители же удивились и обрадовались кроткому ответу отрока.

Вскоре обручили его с невестой из близких себе. И после совершения законного брака стал блаженный юноша уговариваться с супругой своей, что если изволит Бог, и кто-то из них прежде другого покинет мир этот, то оставшемуся никогда во второй брак не вступать, но уйти в монастырь и служить Богу. Минуло три лета, и по воле Божьей жена его умерла. Он же, слезы радостные испуская, сказал себе: «Благодарю тебя, Владыко преблагий, что помог мне от оков мира сего освободиться. Ныне же никто не запретит мне исполнить то, что тебе обещал». И взявшись с домашними своими, обрядил тело ее, отпев надгробную службу, похоронил ее достойно, и все, что имел при себе, роздал нищим. Сам же не возвратился в дом свой, но, выполняя свое обещание, ушел в один из ближних монастырей, Клобуково называемый, где был храм святого Николы. И тамошний игумен постригает его, и облекается он в святой ангельский образ, и нарекают его именем Макарий.

Отдал он себя во власть игумену и делал все, что велел он, и слушался его во всем, а от своих желаний вовсе отказался. Но не только игумену одному, но прочей братии, малому и великому, повиновался и покорен был, страхом Божиим защищаясь, избегая всякого грешного дела, преисполнен смирения в превосходном разуме, голодом и жаждой тело свое изнуряя беспрестанно. Были ему пищей лучше меда и сот сладостные Божьи слова. Ночью и днем псалмы Давидовы пел, и после молитвы на чтениях внимал житиям преподобных отцов и их наставления запоминал, и желал им следовать, постоянно слезы из очей лил, вспоминая смертный час и страшный неотвратимый Божий праведный суд, и воздаяние грешным, каждому по делам его. Братья же все дивились доброму его желанию, видя, что все это на великую пользу им было. Он же, благочестием руководствуясь, стал помышлять, как бы ему уйти из обители и поселиться в пустыни в одиночестве и безмолвии. И поведал замысел свой игумену. Игумен же, наставив его довольно, и научив его по Божественному Писанию, и благословив, отпустил его в тайне от всех.

«Наставь меня, — говорил, — на путь твой и пойду за правдой твоей» и «Господь просвещение мое и спаситель мой, кого мне бояться», — и прочее из того псалма. И обходя многие места пустынные, смотрел, где бы ему найти место, удобное для уединения. И, Богом наставляем, дошел почти до реки Волги, и нашел место между двух озер, водою как стенами огорожено, и очень полюбилось ему. Сотворив молитву и водрузив крест, устроил кельицу малую, где и затворился, радуясь сердцем и говоря: «Стал я как птица, уединившаяся тут». И к трудам труды прибавляя, и к слезам слезы, еще большему воздержанию предался, тем выполняя свой обет безмолвия. И вооружился духом не против земных страстей, но против начальников и властей, и владык ада — дьяволов, — как апостол говорит. С духами лукавыми в борьбу вступил, верою и терпением побеждая. И много зла от бесов претерпел и нисколько нападения их не устрашился, но словно камни из пращи, молитвенные стрелы в них пуская и их уничтожая, сам же от оскорблений их невредим оставался. Со временем же построил церковь во имя Святой и Живоначальной Троицы, благодатью же Божиею и освящена была вскоре.

Прелукавый же враг дьявол, не желая долго терпеть от святого обиды, начал против него войну. Христианин один, живущий близ места того, ополчился на него и захотел убить святого, рассуждая в сердце своем: «Что если монах этот завладеет землей той, меня прогонит и землю мою к своей пустыни присоединит». И долго выбирал он время, как бы ему исполнить задуманное и его погубить; и не мог выбрать, потому что благодать Божья хранила преподобного. Немного времени спустя случилось этому человеку осиротеть, к тому же и в болезнь тяжкую впасть, так что отчаялся он в живых остаться. И понял свое согрешение, что зря умыслил зло на преподобного старца, и едва смог дойти до преподобного Макария, и бросился к ногам его, прощения прося со слезами, исповедав грех свой, что злоумышлял на него. «Святой Бог пусть простит тебя, — сказал, — чадо, не ты сделал это, но испокон века ненавидящий добро враг дьявол». И утешил его словами утешительными, чтобы не скорбеть ему о постигшей его болезни: «Божие то, — сказал, — посещение тебя постигло». И научив его щедро от Божественных Писаний, рассказал об отречении от мира и о пострижении. Тот же, слышав слова из уст святого и, как земля доброплодная, семена в сердце свое приняв, и с радостью дает обещание, еще и землю свою в его пустынь отдает. Святой же удостоил его ангельского образа. И назвалась с тех пор пустынь Колязино по имени человека того, ибо так прежде именовался человек тот.

верою и постоянно наставлял всех, и обучал Божественному Писанию, тому, чтобы не пренебрегать молитвами. По всему было видно, что блаженный настоящий Божий человек, воистину небесную жизнь на земле ведущий. Братство же умножалось и обитель расширялась, а священника у них не было. И тяжко страдала братия из-за того, что нет иерея в обители. Святой же каждого из братии убеждал принять сан священства, они же все отказывались, говоря: «Мы все, честный отче, тебя хотим видеть отцом и учителем и из твоей руки принимать пречистые тайны Христа Бога нашего». Блаженный же не соглашался, и начали молить его со слезами, чтобы восприял на себя священства сан. Он же продолжал отказываться, считая, что недостоин такой чести, и с трудом могли умолить его братья. Блаженный же помолился и, взяв с собой нескольких монахов, пошел в богоспасаемый град Тверь, и тамошним епископом на священство поставляется и игуменом нарекается. Епископ же, наставив его Божественным Писанием и дав ему прощальное напутствие и благословение и бывшим с ним братьям, отпустил его в основанный им монастырь. Святой же пошел путем своим, славя и благодаря Бога.

Когда же возвестили в монастыре о возвращении святого, братья же все вышли из обители навстречу ему, одни пробежали с полверсты, старые же и немощные у врат монастырских встретили блаженного отца. И все в радости припадали к нему, одни святые его седины целовали, другие же честные ноги лобызали, иные же к подолу ризы его очами и лицом прикасались, с любовью целовали. Святой же, обычное благословение дав им, вошел в обитель, и начали к вечерне звонить. Он же пошел в храм Святой и Живоначальной Троицы, и, взяв святой крест, каждого из братьев благословил, потом же со всеми на вечерней службе молитвы творил, благословенному монашескому собранию радость принося, ибо был наделен благим даром при иерейском поставлении совершать церковные богослужения.

По окончании же вечерни пошел в келью свою и в одиночестве единственному подателю благ молился, и всю ночь без сна провел. С утра же ни с кем не беседовал, пока не отслужил божественную литургию, и многие из братьев не приняли святых тайн Христа Бога нашего из рук его. И, встав от трапезы, предоставил себя в распоряжение всем желающим, кому надо было помочь, и всем во всем был доступен, более всего проповедуя тем, кто о душе слышать хотел. И после беседы духовной каждого снова в их кельи отпустил. И, как ранее говорилось, Божественным Писаниям внимал и непрестанные к Богу молитвы воссылал, стремясь к более суровому бытию, лишенный всякого телесного покоя. Духовное же утешение и благодати умножение было у него в изобилии. Учительным даром и талантом проповедника обладал он необыкновенным, отчего с той поры многие приходили к нему, не только монахи из его обители, но и вдали живущие. И все духовным даром наполнившиеся и пользу получившие уходили, благодаря Бога. Многие и вельможи приходили, получали наслаждение от его душеполезных поучений, почитая его как отца и учителя, и не ради светлых риз уважали его, но чистого ради жития его и светлой души. Ибо латанное рубище и ветхие ризы носил, почему многие из приходящих, видя его в такой одежде ходящего, не думали, что это игумен, но принимали его за одного из нищих, а многие невежды, смеясь, издевались над ним. Он же этим не оскорблялся, но радовался поруганию своему и насмешкам и Бога за то прославлял.

«Угодник Божий, блаженный Макарий! Помолись владыке Христу, пусть исцелит меня от недуга». Святой же говорил ему: «Зачем, брат, пришел к грешнику, помощи прося? Я и сам прост и немощен, нисколько не научен лечить. У меня ли помощи ищешь?» Больной же еще пуще вопил: «Знаю, раб Божий, знаю, что не отринет твоей просьбы Бог, когда попросишь его в своих молитвах обо мне, окаянном». Святой же сказал: «Чадо, преблагой и прещедрый Бог не хочет смерти грешника, но хочет, чтобы тот возвратился на путь истинный и в живых остался, путями, какие ему ведомы, приводит грешника к покаянию. И теперь Божья кара тебя постигла, указывая и тебе путь к спасению. Если покаешься от души и бросишь прежние свои обычаи, получишь исцеление, если же нет, то и горше прежнего будешь страдать». Больной же со слезами исповедался во всех своих прегрешениях, которые совершил с юности. Блаженный же помолился о нем и благословил его, и тотчас здоров стал, как будто никогда не болел. Святой же, наставив его много по Божественному Писанию, отпустил с миром восвояси. После же этот человек Захария иереем поставлен был в селении, называемом Киасова гора, и жил остальные годы в покаянии.

О ВАСИЛИИ РЯСИНЕ

Затем привели к нему юношу одного из рода боярского Василия именем, мучимого бесом, был он связан узами по рукам и по ногам, ибо людей избивал и громко вопил. Блаженный же отпел молебен и осенил святым крестом больного, и тотчас тот здоровье обрел. Но с той поры не возвратился в дом родителей своих, а принял ангельский образ и жил прочие годы в обители блаженного Макария.

После этого какие-то злодеи украли волов монастырских, на которых братья работали, и когда пошли прочь, то ослепли, не видели куда идти. И много блуждая, снова пришли в обитель к блаженному Макарию и стали каяться в своем согрешении. Он же простил их, и, наказав им впредь так не поступать, отпустил их с миром, ничего плохого им не сказав. Все это сделал ради любви к Христу. К тому можно сказать, что больше они не живут, потому что пребывает в них Христос, которому они и последовали, от всего отрекшися. Вот труд монашеского его жития: с тех пор как поселился он в пустыни, нисколько не изменил своему правилу, не бросал труда духовного, храня неугасимое свое усердие от начала до самого конца.

опорами, и день ото дня все выше восходя, по словам апостола — прошедшее забывая, к будущему устремлялся, и в начале месяца марта в недуг впал и почувствовал близость смерти. Начал блаженный безмолвствовать, постоянно вознесения в сердце своем ожидая, покуда не достигнет желаемого и узнает последний свой к Христу отход. Так природе отдать долг, а дух желанному Владыке принести призывает священное правило.

Когда собрались все братья, святой, возлежа на одре своем, начал им говорить: «Отцы и братья, и чада возлюбленные во Христе, вот уже отхожу в путь свой вслед за отцами моими, как все на земле живущие. Вас же поручаю Господу Богу и слову благодати его, которое может наставить вас и передать учение и святые дары всем, он пусть поможет вам. Вы же, братья, Господа ради не пренебрегайте молитвами и постами, храня себя от поруганий и наветов дьявольских. Преблагий же Бог не отвергнет смирения вашего ради его несказанной доброты». И так сказал, и более того, и каждого из братьев целовал, и прощения у них просил, и в самую кончину, когда хотел от телесных уз освободиться, приобрел доброго спутника — владычного тела и крови Христа Бога нашего причастился и крестным знаменьем осенил себя и сказал: «Слава Богу за все», и добавил — «Аминь». И испустил дух в лето 6991(1483) месяца марта в 17-й день. Всех же лет жизни его 80 и один год.

Когда же блаженная его душа тело покинула, просветилось лицо его, как солнце, являя душевную его чистоту. Ученики же горько плакали о расставании с отцом и учителем, к телу его припадая, из глубины сердца причитая: «О честный отче и учитель наш блаженный Макарий, пришло тебе время скончаться и у Христа быть, нам же горько безвременное сиротство без отеческой любви. Болят наши души и сердца, а с врачом разлучились, друг на друга взирая, говорим себе: «Видите ли, братья, в каких бедах ныне посреди пристани надежды нашей утопаем? Когда-то богатые, наслаждавшиеся медоточивыми учениями из уст блаженного отца, ныне же наги остались после разлучения с отцом и учителем. Где тот лучезарный столп, что был жилищем Святого Духа? Где непорочное душ наших исправление? Где несокрушимая твердыня разума, благодаря которой, с непрестанным тщанием трудившейся, мы оставались в покое? Где мудрый кормчий, который на высокую цель направлял корабль душ наших?»« И от сильного плача и рыдания никак не могли успокоиться, и едва смогли обрядить подвижническое его тело, и, отпев надгробную службу, погребли его с честью в созданном им монастыре, где и доныне память ему творят во славу Святой Троицы, Отца и Сына и Святого Духа ныне и присно, и во веки веков. Аминь.