СМЕРТЬ ВАСИЛИЯ БУСЛАЕВА
Не бела березонька к земле клонится,
Не бумажное листьё расстилается,— Кабы кланялся Василий своей матушке, Он бы кланялся е да во резвы ноги, Да сам говорил да таковы речи: «Ты свет государына моя матушка, Честна вдова Омельфа Тимофеевна! Уж ты дай благословенье мне великое, Мне велико благословенье, вековечное, |
|
10 | Со буйной-то главы да до сырой земли,— |
Мне ехать, Василью, в Ерасалим-град
Свезти положеньицо немалое, Мне немало положенье — сорок тысячей». Говорит государына его матушка, Честна вдова Омельфа Тимофеевна: «Ты свет мое чадо нонче милое, Ты младой Василий сын Буслаевич! — дороженька не ближное,— Кривой ездой ехать ровно три годы, |
|
20 | Прямой ездой ехать нынь три месяца, |
На прямоезжой дорожке есть субой быстёр,
Субой-от быстёр, дак есть разбой велик». Говорит государына его матушка, Честна вдова Омельфа Тимофеевна: «Кому думно спасаться, дак можно здесь спастись, Туда много добрых молодцов ведь уж хаживало, Назад молодцы не ворочались». Он кланялся, Василий, ей во второй раз: «Ты свет государына моя матушка, |
|
30 | Честна вдова Омельфа Тимофеевна! |
Уж ты дай благословенье мне великое,
Великое благословеньицо, вековечное, С буйноёй главы да до сырой земли,— Мне ехать, Василью, в Ерасалим-град, Святоей святыне помолитися, У мня с молоду быто бито-граблено, Под старость ту надо душа спасти. Нас тридесять удалых добрых молодцов, |
|
40 | Субой-от быстёр — дак мы перегребем, |
Разбой-от велик — дак мы поклонимся».
Говорит-то Васильева матушка, Честна вдова Омельфа Тимофеевна: «Кому думно спастися, можно здесь спастись». Он кланялся, Василий, во третей након: «Ты свет государына моя матушка, Честна вдова Омельфа Тимофеевна! Уж ты дашь — я поеду, и не дашь — я поеду, Не отстать мне-ка дружинушки хороброей, |
|
50 | Мне тридесять удалых добрых молодцов». |
Говорит государына его матушка,
Честна вдова Омельфа Тимофеевна: «Как будь благословенье великое Тебе ехать, Василью, в Еросалим-град, Святоей святыне помолитися, Ко господней гробнице приложитися, Свезти положенье немалое, Немало положенье — сорок тысячей». |
|
60 | Да стал-то Василий снаряжатися, |
Сын Буслаевич стал да сподоблетися,
Испостроил Василий нов черлён карабь,— Да нос-де, корма да по-звериному, Да хоботы мечет по-змеиному, Дерева были у карабля кипарисные, Оснасточка у карабля бела шелкова, Не здешнего шелку, шемахинского, Паруса были у карабля белополотняны, Как флюгарочка была на карабли позолочена, |
|
70 | Как цена этой флюгарочке пятьдесят рублей, |
Якоря были у карабля булатные,
По тому жо по камешку самоцветному, Место бровей было у карабля положено По тому жо по соболю по черному, Не по здешнему соболю — по сибирскому, Место ресниц было у карабля положено По тому по бобру да нынь по сизому, Не по здешнему бобру — по закаменскому. |
|
80 | Пошел-то Василий на черлен карабь, |
Со всей своей дружинушкой хороброю,
Обирали-то сходенки дубовые, Поклали-то сходенки вдоль по караблю, Вынимали-то якоря булатные, Подымали тонки парусы полотняны. Фома-то толстой тот на кормы стоит, А Костя Микитич на носу стоит, Потому-де Потаня окол парусов, |
|
90 | Горазд был Потаня по снастям ходить. |
Подбежали под гору Сорочинскую, Выходил-то Василий на черлен карабь, Он здрил-смотрел, Вася, на круту гору, Увидал Василий нынь чуден крест, Говорит-то Василий сын Буслаевич, Говорит-то Василий таковы речи: «Вы ой есь, дружинушка храбрая, Вы тридесять удалых добрых молодцев! |
|
100 | Опускайте вы паруса полотняны, |
Помечите-тко вы якори булатные,
Кладите-тко сходни концом на берег,— Мы выйдем-ка, братцы, на круту гору, Мы чудному кресту богу помолимся». Кабы вся его дружина не отслышалась, Опускали-то парусы полотняны, Пометали-то якори булатные, Поклали-то сходни концом на берег. Кабы вышол Василий на крут бережок, |
|
Пошел-то Василий по крутой горы, | |
Не нашел-то Василий нынь чудна креста,
Нашел Василий только сухую кость, Суху голову, кость человеческу, Он пнул ей, Василий, правою ногой, Говорит голова, кость человеческа: «Не попинывай, Василий, меня, сухую кость, Суху голову, кость человеческу,— Да был молодец я не в твою пору, Не в твою пору, да не в твою ровню, |
|
120 | Как убила сорочина долгополая, |
Как та жо ли чудь да двоёглазая.
Не бывать тебе, Василыо, на святой Руси, Не видать тебе, Василий, своей матушки, Честной вдовы Омельфы Тимофеевны». Он ведь плюнул-то, Василий, сам чурается: «Себе ты спала, да себе видела». Он пнул ей, Василий, во второй раз: «Ужли, голова, в тебе враг мутит, Тебе враг-от мутит, да в тебе бес говори |
|
130 | Говорит голова-то человеческа: |
«Не враг-от мутит, мне не бес говорит,—
Я себе-то спала, да тебе видела: Лежать тебе, Василыо, со мной в едином гробу, Во едином гробу, да по праву руку». Пошел-то Василий на черлён карабь. Пришел-то Василий на черлен карабь, Обирали-то сходенки дубовые, Вынимали-то якори булатные, Подымали-то паруса полотняны, |
|
140 | Побежали они да в Еросалим-град. |
Заходили-то в галань корабельнюю,
Опущали тонки парусы полотняны, Пометали-то якори булатные, Поклали-то сходни концом на землю, Пошли-то они да в Еросалим-град, Да господу богу помолилися, Ко господней гробнице приложилися. Положил Василий положеньицо, |
|
150 | Немало положенье — сорок тысячей, |
Пошел-то Василий ко Ердан-реки,
Скинывал-то Василий цветно платьицо, Спускался Василий во Ердан-реку. Приходит жона да староматера, Говорила сама да таковы речи: «Ты ой есь, Василий сын Буслаевич! У нас во Ердан-реки не купаются, Как только в Ердан-реки помоются — Купался в Ёрдан-реки сам ведь Сус Христос. |
|
160 | Не бывать тебе, Василий, на святой Руси, |
Не видать тебе родимой своей матушки,
Честной вдовы Омельфы Тимофеевны». Он ведь плюётся, Василий, сам чурается: «Себе же ты спала, да себе видела». Говорит-то жона да староматера: «Себе я спала, тебе видела». Выходил-то Василий из Ердан-реки, Надевал-то Василий цветно платьицо, Пошел-то Василий на черлен карабь. |
|
170 | Зашел-то Василий на черлен карабь |
Со всей своей дружинушкои хороброю,
Обирали-то сходенки дубовые, Поклали-то сходенки вдоль по караблю, Выздымали-то якори булатные, Подымали тонки парусы полотняны, Побежали-то они да во свое царство. Они долго ли бежали нынь, коротко ли, Подбегали под гору Сорочинскую, Выходил-то Василий на черлен карабь, |
|
180 | Он здрит-смотрит на вси стороны. |
Как увидел Василий нынь чуден крест,
«Вы ой есь, дружинушка хоробрая! Уж мы выйдём-ка, братцы, на круту гору, Уж мы чудному кресту богу помолимся». Кабы вся его дружина не ослушалась, Опускали тонки парусы полотняны, Метали якоря они булатные, Они вышли нынь, братцы, на круту гору, |
|
190 | Пошли-то они да по крутой горы, |
Подошли-то они да ко крутой горы,
Не нашли-то они да чудна креста, Нашли-то они да сер горюч камень, В ширину-то камень тридцать локот, В долину-то камень да сорок локот, Вышина его, у камешка, ведь трех локот. Говорит-то Василий сын Буслаевич: «Вы ой моя дружинушка хоробрая! Мы станем скакать через камешок,— |
|
200 | |
Один у нас Потанюшка есь маленькой,
Кабы маленькой Потанюшка, хроменькой, -Вперед ему скочить, назад не отскочить». Скакали они-де через камешок, Вперед-то скочили, назад отскочили. Говорит-то Василий сын Буслаевич: «Не чёсть-то хвала да молодецкая, Не выслуга будёт богатырская — Мы станём скакать да вдоль по камешку, |
|
210 | Мы вперед-то скочим, назад отскочим; |
Один у нас Потанюшка есть хроменькой —
Вперед ему скочить, назад не отскочить». Скакали они да вдоль по камешку, Вперед-от скочили, назад отскочили, Скочил Василий сын Буслаевич, Да пал-то Василий грудью белою, Да пал, разломил-то да грудь свою белую. Поворотится у Василья еще язык в голове: «Вы ой моя дружинушка хоробрая! |
|
220 | Уж вы сделайте гроб да белодубовой, |
Найдите суху кость человеческу,
Положьте-тко кость со мной в единой гроб, ». Они сделали гроб да белодубовой, Нашли кость, голову человеческу, Завертели во камочку белу хрущату, Положили их да во белой гроб, Копали могилу им глубокую, |
|
230 | Спускали в могилу во глубокую, |
Засыпали желтым песком сыпучиим,
На кресте подписали подпись книжную: «Лежат два удала добра молодца, Два сильни могучи русски богатыря,— Да один-от Василий сын Игнатьевич, Их убила сорочина долгополая, Да та же ли чудь да двоеглазая». |
|
240 | Пошли-то дружина на черлен карабь, |
Поклали-то сходни вдоль по караблю, Вынимали-то якори булатные, Они сняли со дерева флюгарочку, Как вынели из карабля ясны очи, — Не стало на карабле хозяина, Того же Василья Буслаевича. Подымали тонки парусы полотняны, |
|
250 | |
Да втапоры Васильева матушка,
Честна вдова Омельфа Тимофеевна, Да ждет-то Василия Буслаевича, Как смотрит она в трубочку подзорную,— Не по-прежнему кораблик, не по-старому,— Да нету на карабле флюгарочки, Как нету на карабле ясных очей, Как нету на карабле черных бровей. |
|
Как плачет Омельфа Тимофеевна, | |
Она плачет да горючьми слезьми:
«Видно, нету на кораблике хозяина, Да млада-то Василия Буслаевича». Честна вдова Омельфа Тимофеевна, Пошла-то она да во божью церковь, Служить панафиды нынь почестные По младом Василье по Буслаевичу |