Михайло Данилович
| Вар. к 47—59 I |
«Ай же ты Владимир-князь стольно-киевский! Теперечу есть у меня молодой сын, Молодой сын Михаила Данильевич, Михаила Данильевич шести годов. Ай докуль не проведают короли нечестивые — Той порой будет шести годов, А докуль они снаряжаются — Той порой будет двенадцати, Так будет сильнее меня и могутнее». |
| Вар. к 70—164 I |
Говорит Владимир-князь стольно-киевский: «Ай же вы князи, бояры! Кто бы ехать мог во чисто поле, Ко тому ко войску нечестивому, Переписывать силу, пересметывать И пометочку привезти мне на золот стол?» А средний туляется за меньшего, А от меньшего и ответу нет. А вставал удалый добрый молодец Из-за стола не из большего и не из меньшего. Из того стола из окольного, Молодой Михайла Данильевич, Скидывал с буйной головы пухов колпак, Поклонился свету князю Владимиру, Говорил ему таково слово: «Ай же ты Владимир-князь стольно-киевскии! Благослови меня ехать во чисто поле, Ко тому ко войску нечестивому, Переписывать силу, пересметывать И пометочку привезти тебе на золот стол». Говорит Владимир-князь стольно-киевский: «Ты смолода, глуздырь, не попурхивай,— А есть сильнее тебя и могутнее». И говорит Владимир второй након: «Ай же вы могучие богатыри и поленицы удалые! Кто у вас может ехать ко войску нечестивому, <....................................................................... > Молодой Михайла Данилович Говорил он таково слово: <....................................................................... > И благословил его Владимир стольно-киевский Ко войску нечестивому поехаии. |
| Вар. к 165—260 I |
Стал Михайла Данильевич во чисто поле справлятися, Взял из погреба коня батюшкова И катал-валял его по три росы вечерниих И по три росы раноутренниих, Кормил коня пшеною белояровой И поил изварою медвяною. И стал крутиться во платьице родительско Ехать далече во чисто поле; Надевал он латы родительски — Латы ему были тесноваты; И саблю брал родительску — Сабля ему была легковата. Обседлывал коня он и обуздывал, И поехал он во чисто поле, Не путями он поехал, не воротами, А поехал он чрез стену городовую. И поехал мимо пустыню родителя, В которой родитель богу молится,— Получить благословение родителя Ехать во чисто поле ко войску нечестивому. И выходил его родитель из пустыни. Старый Данила Игнатьевич, И плечом подымал он под тую грудь, Под тую грудь лошадиную, И остановил ее с ходу быстрого. И говорит ему Михайла Данильевич: «Свет государь мой батюшко! Благослови меня поехать во чисто поле, Ко тому ко войску нечестивому, Переписывать силу, пересметывать И пометочку привезти ко князю Владимиру». И говорил ему Данила Игнатьевич: «Ты послушай, дорого мое чадо любимое, Будешь как у войска нечестивого, Не давай своему сердцу воли вольныя, Не заезжай в середку, в матицу, А руби ты силу с одного края». |
| Вар. к 294—306 I |
Связали Михайлы ручки белые Во путыни шелковые, И сковали ему ножки резвые Во железа булатные, И проводили ко королю неверному. А неверный царище поганое Говорит таково слово: «Ай же ты молодой Михайла Данильевич! Послужи-ка мне верой-правдою, — Награжу тебя золотой казной несчетною». — «Ай же царище поганое! Как была бы у меня сабля вострая, Так служил бы я на твоей шее татарской ». Вскрычал тут царище поганое Своим слугам верныимИ палачам немилостливым: «Сведите вы ко плахе ко липовой, Отрубите вы голову молодецкую». |
| —361 II |
Он далёшеньким-далёко в чисто́м поле Он заметил татарина небитого, Он небитого татарина, неранена: За собой он тянет днище корабельное, Еще налито в нем да ключевой воды, Ключевой ли воды, воды холодныя. Разбирает он тела да все избитые, Подбегаёт Михайло сын Данилович Еще к этому самому татарину, Он хватает его да за белы́ руки, Еще хочет ёго бросить о сыру землю. Он поднял его да за белы руки, Целовал его во сахарны уста: «Не послушал ты родительского наказаньица». |