Илья Муромец и сын
| Вар. к 1—29 I |
А да ко тому было ко морю, морю синёму, А ко синёму как морюшку студеному, Ко тому было ко камешку ту ко Латырю, А ко той как бабы да ко Златыгорки, А к ней гулял-ходил удалой ведь доброй молодец, А по имени старой казак Илья Муромец, Он ходил-гулял Илеюшка к ней двенадцать лет. Он ведь прижил ей чадышко любимоё. Он задумал, стары, ехать во чисто полё. Он ведь стал где Златыгорке наговаривать, Наговаривать, как крепко ей наказывать. Оставлял он ведь ей нонче свой чуден крест, Он еще оставлял с руки злачен перстень: «Уж ты ой еси, баба да всё Златыгорка! Если сын у тя родится, отдай чудён крест, Если дочь у тя родится, отдай злачен перстень». А поехал тут старой казак во чисто полё. А от той-де от бабы от Златыгорки, От ней рожается молоденькой Сокольничок, Он не по годам растет Сокольник — по часам,— Каковы-то люди в людях во сёмнадцать лет, А у нас был Сокольничок семи годов. Еще стало Сокольнику двенадцать лет, А тут стал выходить да на красно крыльцо. Он зрить-смотреть стал в трубочку подзорную: Во-первы ти, он смотрел нонь по чисту полю, Bo-вторы ти, он смотрел нонь по синю морю, Bo-третьи ти, он смотрел на соломя окатисто. Во последни он смотрел на стольне-Киев-град. Он задумал съездить взять ведь крашен Киев-град, Он ведь стал просить у маменьки благословленьица: «Уж ты дай мне-ка, мать, благословленьицо Мне-ка съездить, добру молодцу, на чисто полё». А дает ёму маменька благословленьицо, А дает ёму родима, наговариват: «А поедёшь, мое дитятко, во чисто полёе, А наедёшь ты в чистом поли на старого,— А голова-то у старого белым-бела, А под старым-то конь был наубел он бел, Хвост-от, грива у коня была черным-черна; До того ты до старого не доезживай, Не доезживай до старого, с коня скачи, До того до старого ты не дохаживай, А тому где старому низко кланяйся,— А ведь тот тебе старой казак — родной батюшко» А ведь тут это Сокольнику за беду пришло, За велику за досаду показалося. А снаряжался тут Сокольник в платьё в цветноё, Одевал он на себя сбрую богатырскую, Выводил тут Сокольничок добра коня, Он седлал, уздал, Сокольничок, добра коня, Он на коничка накладывал сам потнички, Он на потнички накладывал всё войлучки, Он на войлучки седёлышко черкальскоё О двенадцати подпруженьках шелковых-е, Он тринадцату подпругу через хребётну кость, Через ту через степь лошадиную. — А не видели, Сокольник как на коня скочил, Только видели, Сокольник как в стремена ступил, А не видели поездки богатырское, Только видели — во полюшке курева стоит, Курева где стоит да дым столбом валит. А тут выехал Сокольник на чисто полё, Он и стал по чисту полю разъезживать, Он и ездит во поле, потешается, Он татарскима утехами забавляется — Он и свищот копье свое по поднебесью, Он и правой рукой бросит, левой подхватит, Он ведь сам ко копейцу приговариват: «Уж я коль лёгко владею нонь тобой, копье, Столь лёгко мне повладеть старым казаком». |
| Вар. к 1—13 II |
Кабы жили на за́ставы бога́тыри, Недалёко от города — за двенадцать верст, Кабы жили они да тут пятнадцать лет, Кабы тридцать-то их было да со богатырём; Ни прохожего они тут, ни проезжого, Да ни серой тут волк не прорыскивал, Ни ясен сокол не пролетывал, Да ни русской богатырь не проезживал. Кабы тридцать-то было богатырей со богатырём: Атаманом-то стар казак Илья Муромец, Илья Муромец да сын Иванович, Податаманьём Самсон да Колыбанович, Да Добрыня-то Микитич жил во писарях, Да Олеша-то Попович жил во поварах, Да и Мишка Торопанишко жил во конюхах; Да и жил тут Василий сын Буслаевич, Да и жил тут Васенька Игнатьевич, Да и жил тут Дюк да сын Степанович, Да и жил тут Пермя да сын Васильевич, Да и жил Родивон да Превысокие, Да и жил тут Микита да Преширокие, Да и жил тут Потанюшка Хроменькой, Затем Потык Михайло сын Иванович, Затем жил тут Дунай да сын Иванович, Да и был тут Скопин сын Иванович, Тут и жили два брата два родимые, Да Лука, да Матвей, дети Петровые... |
| Вар. к 19—23 II |
Да и зрел он, смотрел на вси стороны. Да смотрел он под сторону восточную — Да и стоит-то-де наш там стольнё-Киев-град; Да смотрел он под сторону под летную — Да стоят там луга да там зеленые; Да глядел он под сторону под западну — Да стоят там да лесы темные; Да смотрел он под сторону под северну — Да стоят-то-де там да ледяны горы; Да смотрел он под сторону в полуночу — Да стоит-то-де нашо да синё морё, Да и стоит-то-де нашо там чисто полё, Сорочинско-де словно наше Кули́гово. |
| Вар. к 27—32 II |
Не знай зверь там бежит, не знай сокол летит, Да Буян ле славной остров там шатается, Да Саратовы ле горы да знаменуются, А богатырь ле там едет да потешается, Попереди-то его да бежит серой волк, Позади-то его бежит черной вожлок, На правом-то плече, знать, воробей сидит, На левом-то плече, да знать, белой кречет, Во левой-то руке да держит тугой лук, Во право́й-то руке стрелу каленую, Да каленую стрелочку, перёную,— Не того же орла да сизокрылого, Да того же орла да сизокамского, Не того же орла, которой на дубу сидит, Да того же орла, которой на синем мори. Да гнездо-то он вьет да на серой камень. Да под верх богатырь стрелочку подстреливат, Да и на пол он стрелочку не ураниват, На полете он стрелочку подхватыват. Подъезжат он ныне ко белу шатру, На правом-то колене держит бумажечку, На левом-то колене держит чернильницу, Во правой-то руке да держит перышко, Сам пишот ярлык, да скору грамотку, Да подмётывал ярлык, да скору грамотку, Да к тому же шатру да к белобархатному. Да берет-то стар казак Илья Муромец, Да и то у него тут написано, Да и то у него тут напечатано: «Да и еду я нонь да в стольнёй Киев-град, Я грометь-шурмовать да в стольнё-Киев-град, Я соборны больши церкви я на дым спущу, Я царевы больши кабаки на огни сожгу, Я печатны больши книги да во грязи стопчу, Чудны образы-иконы на поплав воды. Самого я князя да в котле сварю, Да саму я княгиню да за себя возьму». |
| Вар. к 44—179 III |
Собирались они на заставу богатырскую, Кому ехать за нахвальщиком. Положили на Ваську Долгополого. Говорит большой богатырь Илья Муромец, Свет атаман сын Иванович: «Неладно, ребятушки, поло́жили,— У Васьки полы долгие, По земле ходит Васька — заплетается, На бою, на драке заплетется, Погинёт Васька по-напрасному». Положились на Гришку на Боярского Гришке ехать за нахвальщиком, Настигать нахвальщика в чисто́м поле. Говорит большой богатырь Илья Муромец, Свет атаман сын Иванович: «Неладно, ребятушки, мы удумали,— Гришка рода боярского. Боярские роды хвастливые, На бою-драке призахвастается, Погинёт Гришка по-напрасному». Положились на Алешу на Поповича — Настигать нахвальщика в чистом поле, Побить нахвальщика на чистом поле. Говорит большой богатырь Илья Муромец, Свет атаман сын Иванович: «Неладно, ребятушки, положили,— Алешенька рода поповского, Поповские глаза завидущие, Поповские руки загребущие, Увидит Алеша на нахвальщике Много злата, серебра — Злату Алеша позавидует, Погинёт Алеша по-напрасному». Положили на Добрыню Никитича — Добрынюшке ехать за нахвальщиком, Настигать нахвальщика в чисто́м поле. Побить нахвальщика на чистом поле, По плеч отсечь буйну голову, Привести на заставу богатырскую. Добрыня того не отпирается, Походит Добрыня на конюший двор, ́ коня, Уздаёт в уздечку тесмяную. Седлал в седёлышко черкасское, В торока вяжет палицу боёвую,— Она свесом, та палица, девяносто пуд, В руки берет плеть шелковую, Поезжает на гору Сорочинскую. Посмотрел из трубочки серебряной — Увидел на поле чернизину, Кричал зычным, звонким голосом: «Вор-собака, нахвальщина! Зачем нашу заставу проезжаешь, Атаману Илье Муромцу не бьешь челом, Есаулу Алеше в казну не кладешь На всю нашу братию наборную?» Учул нахвальщина зычен голос, Поворачивал нахвальщина добра коня, Из озер вода выливалася. Под Добрыней конь на коленца пал. Добрыня Никитич млад ́лится И мати пресвятой богородице: «Унеси, господи, от нахвальщика!» Под Добрыней конь посправился,— Уехал на заставу богатырскую. |
| —215 IV |
Он завидел молодца во чистом поли, Заревел-то стары казак по-звериному Засвистел-то стары казак по-соловьиному, Кабы едёт молодец-от, не оглянется, А говорит молодец-от таковы слова: «А уж вы ой еси, мои вы два серы волка, Два серы мои волки, да серы выжлоки! А тепере мне-ка не до вас стало — Супостат-де велик, дак доброй молодец. А уж ты ой еси, мой да млад ясён сокол. Полетите-ка теперь во темны леса, А тепере мне-ка не до вас стало». |