Илья Муромец и Калин-царь
| Вар. к 39—41 I |
Да из Орды, Золотой земли, Из тое Могозеи богатыя Когда подымался злой Калин-царь, Злой Калин-царь Калинович Ко стольному городу ко Киеву Со своею силою с поганою. Не дошед он до Киева за семь верст, Становился Калин у быстра Непра. Сбиралося с ним силы на сто верст Во все те четыре стороны. Зачем мать сыра земля не погнется, Зачем не расступится? А от пару было от конинова А и месяц, солнцо померкнула, Не видеть луча света белого; А от духу татарского |
| Вар. к 505—631 I |
Связали ему руки белые Во крепки чембуры шелковые. Втапоры Ильи за беду стало, Говорил таково слово: «Собака проклятый ты Калин-царь! Отойди прочь с татарами от Киева. Охота ли вам, собака, живым быть?» И тут Калину за беду стало, И плюет Ильи во ясны очи: «А русской люд всегды хвастлив, Опутан весь, будто лысый бес,— Еще ли стоит передо мною, сам хвастает» И тут Ильи за беду стало, За великую досаду показалося, Что плюет Калин в ясны очи. Скочил в полдрева стоячего, Изорвал чембуры на могучих плечах, И до его-то до палицы тяжкия, До медны литы в три тысячи. Схватил Илья татарина за ноги, Который ездил во Киев-град, И зачал татарином помахивати. Куда ли махнет — тут и улицы лежат, Куды отвернет — с переулками, А сам татарину приговаривает: «А и крепок татарин — не ломится, А жиловат собака — не изорвется». И только Илья слово выговорил, Оторвется глава его татарская, Угодила та глава по силе вдоль И бьет их, ломит, вконец губит. Достальпые татара на побег пошли, В болотах, в реках притонули все, Оставили свои возы и лагери. Воротился Илья он ко Калину-царю, Схватал он Калина во белы руки, «Вас-то, царей, не бьют, не казнят, Не бьют, не казнят и. не вешают». Согнет его корчагою, Воздымал выше буйны головы своей, Ударил его о горюч камень, Расшиб он в крохи (...). Достальные татара на побег бегут, Сами они заклинаются: «Не дай бог нам бывать ко Киеву, Не дай бог нам видать русских людей! Неужто в Киеве все таковы — Один человек всех татар прибил?» |
| Вар. к 465—504 II |
Оковали Илеюшку железами, Ручными, ножными и заплечными, Проводили ко Батыю Батыевичу. Говорил ему Батый-царь сын Батыевич: «Уж ты гой еси, стар казак Илья Муромец! Верою неизменною ровно три года». Отвечал стар казак Илья Муромец: «Нет у меня с собой сабли вострыя, Нет у меня копья мурзамецкого, Нет у меня палицы боёвыя — Послужил бы я по твоей по шее по татарския!» Говорил Батый-царь сын Батыевич: «Ой вы слуги мои верные! Вы ведите Илейку на широкий луг, » |
| Вар. к 630—631 III |
То Владимир-князь да стольнё-киевской Он берет собаку за белы́ руки, Кормил его ествушкой сахарнею, Да поил-то питьицем медвяныим. Говорил ему собака Калин-царь да таковы слова: «Аи же ты Владимир-князь да стольнё-киевской! Мы напишем промеж собой записи великие, Буду тебе платить дани век и по́ веку, А тебе-то, князю я Владимиру». |
.