Илья Муромец и Идолище
| Вар к 16-30 I |
Да и князь-от Владимир да всё догадлив был, Да пошел же по городу по Киеву. Да настречу идет ему калика перехожая, Перехожая калика да переброжая. Говорит тут Владимир-князь стольне-киевской: «Уж ты ой еси, калика да перехожая, Перехожая калика да переброжая! Ты пойди-ка, сходи да во чисто поле — Не увидишь ли где старого Илью Муромца? Как пущай он приедет да в красен Киев-град, Как защитит у нас да красен Киев-град». Еще тут-то калика да не ёслушалась, Да пошла же калика да во чисто поле, Да идет-то калика да по чисту полю,— Да настречу калике-то старой едет. Как близко калика да подвигается, А и низко старому да поклоняется: «Уж ты ой еси, старой казак Илья Муромец! Как во городе во Киеве зло несчастье есь — Подошло как Издолищо проклятое, А и длинное Издолищо, семисажонно. Запретило просить милостину Христа ради, Да сидит оно во грыне во княжонецкоей, Да держит у Апраксеи руки в пазухе». |
| Вар. к 36—54 II |
На злодеюшку парень пошел незнакомую. Не несут молодца меня ноги резвые, Не глядят у молодца да очи ясные, А катится буйна голова со могучих плеч. А настречу молодцу гуня сарацинская: Говорила к ему гунюшка сарацинская: «Уж ты здравствуешь, удалой да доброй молодец! А куда ты идешь, куда ты правишься?» — «А я иду как ко городу ко Киеву, А ко ласкову князю да ко Владимиру, А ко той же к Опраксеи-королевичны, А мне осподу богу помолитися, А князю Владимиру покоритися, А Опраксеи-княгины да извинитися. А ты давно ле нонь, гунюшка, из Киева? А еще всё ле во Киеве по-старому, А еще всё ле во Киеве по-прежному, А еще нет ле у пас в Киеве чого нового?» А говорила ему гунюшка сарацинская: «Уж ты ой удалой да доброй молодец! Да большо у нас в городе смешеньицо, А велико у нас в Киеве потрясеньицо — А ко нашому ко городу ко Киеву, А ко нашому князю ко Владимиру А подошло где Издолищо поганое, А поганое Издолищо проклятое; А голова-то у Издолища как пивной котел, А между носом глаза нонь да калена стрела, Да в плечах-то Издолищо всё коса сажень. А сидит он во грынюшке столовой тут, А за тем же за столиком за кленовым же, А с той же с княгиной да со Опраксеей, А да еще у на в Киеве заповедано — А кто помянет у нас да Илью Муромца, А да такового у нас да нонь судом судить, А судом где судить, да живому не быть, Очи ясны вымать его косицами, Да язык бы тянуть да его теменем». А спросил где Илья да нонче Муромец: «А где как русские богатыри?» Отвечала ему гуня да сарацинская: «А богатырей в Киеве не случилося, А сильних-могучих не погодилося — А Добрынюшка уехал на теплы воды, А Илеюшка уехал да тут на родину». |
| Вар к 36-54 III |
А й ездил Илья Муромец по чисту полю, Да наехал он калику перехожую. «А здравствуй ты, калика перехожая! Ты откуль идешь, да откуль путь держишь?» Говорит ему калика перехожая: «Здравствуй, Илья Муромец сын Иванович! Разве не узнал меня, калики перехожий? Да я есть сильнее могучее Иванищо, А мы с тобой училися в одном училище, А я теперь иду да от Царяграда». — «Аи же ты сильнее могучее Иванищо! Да всё ли в Цариграде по-старому, А всё ли в Цариграде по-прежнему?» — «Ах ты свет государь да Илья Муромец! А в Цариграде да не по-старому, Не по-старому да не по-прежнему,— А приехал поганое Идолищо, Да зашел он к царю Костянтину Боголюбовичу Во тыи в палаты белокаменны, А сидит за столами за дубовыма, А за ествами сидит он за сахарнима, А к царице сидит он личинищом, А к царю Костянтину Боголюбовичу, А к царю сидит он хребтинищом. И такового вора век не видывал, И слыхом про вора не слыхивал. А межу глаз идет стрела каленая, А в плечах у вора сажень косая та». — «Чего же ты, сильнее могучее Иванищо, Не очистил ты Царяграда, Не убил ты поганого Идолища?» — «Ах ты свет государь да Илья Муромец! Да не смел напустить на вора, на разбойника, Да на поганого Идолища». Да говорит тут Илья Муромец-да сын Иванович: < > «Я пойду каликой во Царь-то град, А очищу я ведь Царь тот град, Да убью поганого Идолища». |
| Вар. к 89—93 IV |
Взимал он, царь Костянтин Боголюбович, Взимал он тут каликушку к себе его, В особой-то покой да в потайныи, Кормил, поил калику, зрадовается, И сам-то он ему воспроговорит: «Да не красное ль то солнышко пороспекло, Не млад ли зде светел месяц пороссветил? Как нунечку, топеречку зде еще Как нам еще сюда показался бы Как нунь-то есть было топеречку От тыи беды он нас повыручит, От тыи от смерти безнапрасныи». |
| Вар. к 136—137 |
Как царь тут Костянтин он Боголюбович Благодарствует его, Илью Муромца: «Благодарим тебя, ты старый казак ИльяМуромец! Нонь ты нас еще да повыручил, От тыи от смерти безнапрасныи. Ах ты старый казак да Илья Муромец! Живи-тко ты здесь у нас на жительстве, Пожалую тебя я воеводою». «Спасибо, царь ты Костянтин Боголюбович! А выслужил у тя хлеб-соль мягкую, Да я у тя еще слово гладкое, Служил-то я у князя Володимира, Служил я у его ровно тридцать лет — Не выслужил-то я хлеба-соли там мягкие, А не выслужил-то я слова там гладкого. Да ах ты царь Костянтин Боголюбович! Нельзя-то ведь еще мне зде-ка жить, Нельзя-то ведь-то было, невозможно есть». <> Скидывал он с себя платья ты каличьии, Разувал лапотцы семи шелков, Обувал на ножки-то сапожки сафьянные, Надевал на ся платьица цветные, Садился тут Илья на добра коня, Т ут-то он с Иванищом еще распрощается: «Прощай-ка нунь, ты сильное могучо Иванищо! Впредь ты так да больше не делай-ка, ». |
| После 118 V |
Это Одолищу за беду пало,да беду пало за великую, Говорил Одолище поганое: «Кабы был здесь Илья Муромец — На долонь бы посадил, да другой прижал, Меж долонями мокро бы повыжалось». |