Добрыня Никитич, его жена и Алеша Попович
| Вар, к 1-223 I |
Что не белая береза к земле клонится — Приклоняется Добрынюшка Микитин сын Ко своей ли ко родители ко матушке, Ко честной вдове Афимье Александровне: «Ой ты гой еси, родитель моя матушка, Ты честна вдова Афимья Александровна! Ты пусти-ка меня, молодца, поратовать, Во зеленый луг да показаковать, Поискать себе поперщика. Научиться защищать стольно-Киев-град». Оседлал Добрынюшка добра коня, Надел на его седёлышко черкасское, И надел на его уздечку набраную, Уселся на коня и был таков,— Только ископыть летит в чисто́м поле От его от копыт от лошадиныих. И недолго пришлось ему казаковать — Заболела его родитель-матушка, Стала́ приказывать она свого сына милого: «Поезжай-ка ты, Добрынюшка Никитич сын, Поезжай-ка ты ко родитель ко матушке, Да время тебе, молодцу, женитися». — «А на ком я буду, матушка, женитися?» — «Ты женись-ка на Настасье на Микуличной, На той на скромной на девушке». И пошли они к князю Владимиру Просить прощенья-разрешения На пир, на веселую свадебку. Вот и дал разрешение стольний князь — Пусть женится Добрынюшка Никитин сын На той на Настасье на Микуличне. Надоело добру молодцу в углу сидеть, Любоваться со своей молодой женой, Горит у его кровь молодецкая Да играет сила богатырская. Да сказывать всё молодой жены: «Ты прости меня, родитель-матушка, Да пусти меня в поле поратовать, Во зеленый луг показаковать». Стал наказывать он молодой жены, Молодой жены Настасье Микуличне... |
| Вар. к 30—85 II |
Говорил Владимир-князь да таковы слова: «Уж вы сильные могучие бога́тыри! Кто из вас може выпить чару зелена вина — Тот может ехать во чисто́ поле, Во чисто поле да на за́ставы, Времени да на шесть годов, Не пропускать да ни прохожего, Ни прохожего, да ни проезжего, Без докладу-то да ведь, без пошлины Во славный город да во Киев-град». Все богатыри да позатихнули, Старший тулится да на среднего, Средний тулится да на меньшего, Как от меньшего того ответу нет. Как изволил стать на резвы́ ноги Середи стола а протива́ князя Добрынюшка сын Микитич есть, Говорил да Добрыня таковы слова: «Как Владимир-князь да стольно-киевский! Выпью я эту чару питов разныих, А поеду я во чисто поле и на за́ставы, Как времени-то на шесть годов, И не пропускать ни прохожего, А ни прохожего, да ни проезжего Как без дани-то, да без пошлины». Выпивал Добрыня чару питов разныих, А поехал Добрыня к родной матушке, Ко честной вдове Офинье Тимофеевной, Как просил-то Добрынюшка разрешеньице Как ехать-то во чисто поле... |
III |
Добрынюшка тот матушке говаривал, Да Никитинич-от матушке наказывал: «Ты свет государыня да родна матушка, Честна́ вдова Офимья Александровна! Ты зачем меня, Добрынюшку несчастного, споро́дила? Породила государыни бы родна матушка Ты бы беленьким горючим меня камешком, Завернула государыни да родна матушка В тонкольняный было белый во рукавчичек, Да вздынула государыни да родна матушка Ты на вы́соку на гору сорочинскую, И спустила государыни да родна матушка Меня в Черное бы море во турецкое — Я бы век бы там, Добрыня, во мори́ лежал, Я отныне бы лежал да я бы до́веку, Я не ездил бы, Добрыня, по чисту́ полю, Я не у́бивал, Добрыня, неповинных душ, Не пролил бы крови я напрасная, Не вдовил бы я, Добрынюшка, моло́дых жон, Не спущал бы сиротать да малых детушок». Ответ держит государыни да родна матушка, Та честна вдова Офимья Александровна: «Я бы рада бы тя, дитятко, споро́дити Я талантом-участью в Илью Муромца, Я бы силой в Святогора да бога́тыря, Я бы смелостью во смелого Алешу во Поповича, Я походкою тебя щапливою Во того Чурилу во Пленко́вича, Я бы вежеством в Добрыню во Никитича,— Сколько ты́и ста́тьи есть, а других бог не дал, Других бог статей не дал, да не пожаловал». |
| Вар к 584-644 III |
Сама выскочит из стола да из-за ду́бова, Да й упала Добрыне во резвы́ ноги, Сама говорит да таково слово: «Ты эй молодой Добрыня сын Никитинич! Что не по́ твоему наказу да я сделала — Я за смелого Олёшенку заму́ж пошла: У нас волос долог, да ум короток, Нас куда ведут, да мы туда идем, Нас куда везут, да мы туда едем». Говорил Добрыня сын Никитинич: «Не дивую разуму я женскому: Муж-от в лес, жена и замуж пойдет, У них волос долог, да ум короток. А дивую я солнышку Владимиру Со своёй княгиней со Опраксией,— Что солнышко Владимир тот сватом был, А княгиня-то Опраксия да была, свахою, Они у́ жива мужа жону да просватали». Тут солнышку Владимиру к стыду пришло, Он повесил свою буйну голову, Утопил ясны́ очи во сыру землю. Говорит Олешенка Левонтьевич: «Ты прости, прости, братец мои названыя, Ты в той вине прости меня, во глупости, Что я по́сидел подли́ твоей любимой семьи, Подли молодой Настасьи да Викуличной». Говорил Добрыня сын Микитинич: «А в той вины, братец, тебя бог простит, Что ты посидел подли моёй да любимо́й семьи, Подли мо́лодой Настасий Микуличны. А в дру́гой вины, братец, тебя не́ прощу: Когда при́езжал из чиста поля во перво́ шесть лет Привозил ты весточку нерадостну. Что нет жива Добрынюшки Микитича — Убит лежит да на чистом поле; А тогда-то государыни да моя родна матушка А жалешенько она да по мне плакала, Слезила-то она свои да очи ясные, А скорбила-то свое да лицо белое. Так во этой вины, братец, тебя не́ прощу». Как ухватит он Олешу за желты́ кудри, Да он выдернет Олешку через дубов стол. Да повыдернет шалыгу подорожную, Да он у́чал шалыгищем охаживать ,Что в хлопанье-то охканья не слышно ведь. Да тольки-то Олешенка и женат бывал. Ну стольки-то Олешенка с женой сыпа́л. Всяк-то, братцы, на́ веку ведь женится, И всякому женитьба удавается, А не дай бог женитьбы той Олешиной. Тут он взял свою да любиму́ семью, Молоду Настасью да Микуличну, И пошел к государыне да и родной матушке, Да он здыял доброе здоровьице. Тут век про Добрыню старину́ скажут, А синему морю на ти́шину, А вам, добрым людям, на послушанье. |
| Вар. к 262—267 IV |
«Исполнится двенадцать лет — Дак тоды ты хоть вдовой живи, ́ж поди, Хоть за князя поди, хоть за боярина, Хоть за сильного могучего бога́тыря, Только не ходи за Чурилу за Пленко́вича, А в други́ не ходи за Алешу Поповича, За этого за плута, за мошенника, За этого за пса за подорожника: Он молодым женам похабничек, А красным девушкам насмешничек». |
| Вар. к 318—364 V |
А задумал Олёшенька жонитися, А просит у Владимёра благословеньицо: «Уж ты батюшко Владимёр стольне-киевской! Благослови мне-ка, Владимёр, жонитися». Говорил тут Владимёр таково слово: «А ой еси Олёшенька Попович млад! Хошь у князя бери, хошь у боярина, У того ли у хрисьянина у торгового, Ли у того у хрисьянина у подлого». — «А мне не надо ни у князя, ни у боярина — А надо бы мне тольки да молода вдова, А по имени Настасья дочь Викулична». Говорил тут Владимёр таково слово: «А ой еси Олёшенька Попович млад! А как же чужа жона можно́ взаму́ж отдать? А можот, Добрынюшка еще жив будёт. Поезжай лучше, Олёшенька, попроведай-ка, А жив ли Добрынюшка, ли мертв лёжит» А поехал Олёшенька во чисто полё, А ездил Олёшенька несколько времени. Приезжает Олёшенька ко Владимёру, А сам говорит да таково слово: «А ой еси Владимёр стольне-киевской! У нас во поле несчастьицо случилося, А велико безвременьё накачалося — А убит где Добрынюшка Микитич млад, Он резвыма ти ногами в част ракитов куст, А в глазах проросла да зелёна трава». А стал где Олёшенька тут свататься А не йдёт она взамуж за Олёшеньку. А говорил тут Олёша таково слово: «А добром не пойдёшь — дак возьму силою». |
| Вар. к 367—394 VI |
Приходит солнце Владимир свататься, Свататься да низко кланяться За того за смелого Олешу ведь Поповича: «Ты поди-ка ведь теперь да во замужество» Испроговорит Настасья таково слово: «Сожидала я Добрыню ровно три годы, Сожидать буду Добрыню до шести годов» День тот за день как птица летит, Неделя за неделю как дождь дожжит, Год тот за год быв трава растет — Приходило тому времечки шесть годов. Приходит Владимир стольне-киевской Свататься да низко кланяться За того за смелого Олешу ведь Поповича «Справляла я ведь муже́й завет,— Справлять буду ведь вдове́й завет, Не пойду я до двенадцати годов». День-то за день как птица летит, Неделя за неделю как дождь дожжит, Год тот за год быв трава растет — Проходит тому времечки ровно шесть годов. Приходит Владимир свататься, Свататься да низко кланяться За того за смелого Олешу ведь Поповича — Сило́й берет, к ней в думу не йдет... |
| Вар. к 400—445 VII |
А Добрыня случился во Царе́граде. Добрынин конь да спотыкается, Испроговорит Добрыня сын Никитинич: «Ты волчья сыть, медвежья шерсть! Ты зачем сегодня потыкаешься?» Как проговорит Добрынин конь человеческим голосом: «Ай же ты хозяин мой любимый, Добрыня сын Микитинич! Как ты ездишь да забавляешься, Над собой незгодушки не ведаешь — Как твоя да любима семья, Молода Настасья дочь Никулична, Замуж пошла за смелого Олешу за Поповича. Вот пир у них идет да по третий день, Сегодня им идти да ко божьей церквы Принимать с Олешей по злату венцу». Взял он плеточку шелковую, Стал он бурушка бить да промежду ушей, Стал он бурушка бить да промежду ноги, Промежду ноги, да ноги задний,— С горы на гору да с холмы на холму, Реки, озера перескакивать, Широкие раздолья между ног пущать. Что не ясен сокол перелет летит — Он приехал ко граду Киеву, Не воротами ехал, через стену городовую, Мимо тую башню наугольную, Ко тому ли ко подворью ко вдовиному, Добра коня среди бела двора, Не привязана да не приказана. Как пошел во палаты белокаменны, Он не спрашивал у ворот да приворотников, Он всех взашей прочь отталкивал. Он зашел в палаты белокаменны. < ...........................................................> Как проговорит честна вдова да МальфаТимофеевна: «Ай же ты удалый добрый молодец! Ты зачем заехал на сиротский двор, Да в палаты идешь бездокладочно, В покои идешь да безобсылочно, А не спрашиваешь у ворот да приворотников, Взашей прочь да всех отталкиваешь? Как бы было рожоно мое дитятко, Молодой Добрыня сын Никитинич,— За твои поступки неумильные ». |
| Вар к 419- 422 VIII |
Оставляли Добрынину родну маменьку Да на той же на кирпичной да жаркой печеньке, Во слёзах-то сама сидит причитаючи: «Еще кто же меня будёт нонче поить-кормить, Еще кто же меня будёт да обувать, одевать, Еще кто же меня будеё нонче тёплом обогревать?» На те же на полы свои на дубовые, Да на те на перекладинки свои сосновые, Да на те как на столбышки на точеные, Да подходит ко кошевчату окошечку... |
| —490 IX |
Приехал Добрыня к своей матушке под окошечко,- У ей воротца были призаложены. Говорит-то Добрыня таковы слова: «Родитель моя матушка! Ты спусти меня в палаты белокаменных. Заглянула она да в окошечко: «Ай ты погано Идолище! Отойди от окошечка косивчатого». «Отчего не спознала ты сына любимого?» — «А потому не спознала я, Что у моего дитятка было личико белой снег, А твое личико с кровью зарудилося и глаза помутилися, ». — «Ай же родитель моя матушка! Отрослись у мня волосы через двенадцать лет, Личко зарудилось, глаза затуманились От ветров осенныих, холодныих». «У моего у родимого дитятка Была знадебка родимная Под пазухой под правою». Потом скидывался Добрыня Микитинец, Тут старости своей старуха не услышала, Брала его за руки за белые, Проводила во палаты белокаменны |
| Вар. к 530-543 |
Молодой Добрынюшка Никитинич Он и пыли-грязи не распахивал, Прямо садился платьицом цве́тныим, Начал гусёлышки налаживати, Уж он струночки приводит от Царя-града, А припевочки приводит от Нова-города. Как начал ли он в гусёлышки поигрывати, Как начал ли он во звончаты поскрыпывати,— А Владимир-князь да распотешился, За столом стал в перстики пощёлкивати, На столы стал ноженьки покидывати. «Не бывало у меня такого гуселыцика Сопускайся-ка, молодой погусельщичок,— Тебе первое местечко подли́ меня, Другое местечко супротив меня, А уж третье место проти́в князя ́дые». |