Календарные праздники в литературе.
Фольклор в произведениях Островского и Мельникова-Печерского
Календарные крестьянские праздники также находят свое отражение в литературных произведениях. Провожают Масленицу в «Снегурочке» А. Н. Островского. Обряд у драматурга приближается к народному. Чучело Масленицы везут берендеи и поют:
Прощай, Масляница!
Суслом, бражкой поила,
Прощай, Масляница!
………………………..
Масляница мокрохвостка,
Отошла твоя пора!
У нас с гор потоки,
Заиграй овражки,
Выверни оглобли,
Весна – Красна,
Наша Ладушка пришла.29
Разыгрываются народные сценки (Брусило и Курилка).
П. И. Мельников-Печерский в своем романе «В лесах» вплетает в авторское повествование народную легенду-сказ о невиданном граде Китяже на озере Светлом Яре. Повествуя о привольном крае – Верховом Заволжье, Мельников констатирует, что предания о Батыевом разгроме там свежи. В людском сознании жив тот город с белокаменными стенами, златоверхими церквами, честными монастырями, с княженецкими узорчатыми теремами, с боярскими каменными палатами, с рубленными из кондового, не гниющего леса домами:
«“Цел город, но невидим, досель этот город невидим стоит”. “А на озере, Светлом Яре, как гласит легенда, тихим ясным вечером, виднеются отраженные в воде стены, церкви, монастыри, терема княжеские, хоромы боярские, дворы посадских людей. И слышится по ночам глухой заунывный звон колоколов китежских. Так говорят за Волгой”»,
– замечает писатель.30 С чувством глубокой заинтересованности Мельников утверждает, что
«старая там Русь, исконная, кондовая, с исстари на чистоте стоит, какова была при предках, такова хранится до наших дней».31
Романтические начала в художественное полотно романа вносят и реконструированные сказания про Ярилу, возлюбившего Мать Сыру Землю, и Миф о Громе-Гремучем:
«Стукнет Гром-Гремучий по небу горючим молотом, хлестнет золотой вожжой – и пойдет по земле веселый Яр гулять. Ходит Ярилушка по темным лесам, бродит, Хмелинушка, по селам-деревням».32
Мельников прибегает к стилю старинного сказа, описывает весенне-летние праздники, поэтические предания о праздновании Ивана Купала. Писатель хочет сохранить традиционные устои народа, поэтому культурологический пласт (поэтические предания и легенды) занимает большое место в повествовании. С его помощью Мельников стремится создать художественный мир, окружающий народ, характеризующий его духовную культуру. В праздниках, по мысли автора, отражается «дух народа», мировоззрение, его национальный, самобытный характер.
«Надвинулись сумерки, наступает Иванова ночь... Рыбаки сказывают, что в ту ночь вода подергивается серебристым блеском, а бывалые люди говорят, что в лесах тогда деревья с места на место переходят и шумом ветвей меж собою беседы ведут... Сорви в ту ночь огненный цвет папоротника, поймешь язык всякого дерева и всякой травы, понятны станут тебе разговоры зверей и речи домашних животных... Тот “цвет-огонь” – дар Ярилы... То – “царь-огонь”!..
Немного часов остается до полночи, когда на одно мановенье тот чудный цветок распускается. Только что наступит полночь, из середины широколистного папоротника поднимается цветочная почка, шевелится она, двигается, ровно живая, и вдруг с страшным треском разрывается, и тут является огненный цвет... Незримая рука тотчас срывает его... То “цвет-огонь”, дарованный богом Ярилой первому человеку... То – “царь-огонь”...
Страшно подходить к чудесному цвету, редко кто решится идти за ним в Иванову ночь. Такой смельчак разве в несколько десятков лет выищется, да и тот не добром кончает... Духи мрака, духи хлада, духи смерти, искони враждебные Солнцу-Яриле, жадно стерегут от людей его дар. Они срывают цвет-огонь, они напускают ужасы, страсти и напасти на смельчака, что пойдет за ним в заветную Иванову ночь... Они увлекают его за собой в страну мрака и смерти, где уж не властен отец Ярило... Страшно поклоняться Яриле в лесу перед таинственным цветом-огнем, зато весело и радостно чествовать светлого Яра купальскими огнями.
гаснуть заря вечерняя, начинают во славу Яра живой огонь “взгнетать”... Для того в сухой березовой плахе прорезывают круглое отверстие и плотно пригоняют к нему сухое же березовое, очищенное от коры, круглое полено... Его трением в отверстии плахи вытирают огонь... И то дело одних стариков... И когда старики взгнетают живой огонь, другие люди безмолвно и недвижно стоят вкруг священнодействия, ожидая в благоговейном страхе чудного явленья “божьего посла” – царя-огня...
Потом обливаются старики, “творя божие дело”... Впившись глазами в отверстие плахи, стоит возле них по-праздничному разодетая, венком из цветов увенчанная, перворожденная своей матерью, девочка-подросток с сухой лучиной в высоко поднятой руке. Разгорелось детское личико, смотрит она, не смигнет, сама дыханья не переводит, но не дрожит поднятая к небесам ручонка... Безмолвно, набожно глядит толпа на работу старцев... В вечерней тиши только и слышны шурк сухого дерева, молитвенные вздохи старушек да шептанье христианских молитв... Но вот задымилось в отверстии плахи, вот вспыхнул огонек, и просиявшая вос- торгом девочка в строгом молчанье бережно подносит к нему лучину... Снисшел божий посол!.. Явился “царь-огонь”! Загорелся в кострах великий дар живоносного бога!.. Радостным крикам, веселому гомону, громким песням ни конца, ни края.
В густой влажной траве светятся Ивановы червяки, ровно зеленым полымем они переливаются; в заливной, сочной пожне сверкает мышиный огонь, тускнет заря на небе, ярко разгораются купальские костры, обливая красноватым светом темные перелески и отражаясь в сонных водах алыми столбами... Вся молодежь перед кострами – девушки в венках из любистка и красного мака, иные с травяными поясами; у всех молодцев цветы на шляпах... Крепко схватившись за руки, прыгают они через огонь попарно: не разойдутся руки во время прыжка, быть паре, быть мужем-женой, разойдутся – свадьбы не жди... До утра кипит веселье молодежи вокруг купальских костров, а на заре, когда в лесу от нечистых духов больше не страшно, расходятся, кто по перелескам, кто по овражкам.
И тихо осеняет их радостный Ярило спелыми колосьями и алыми цветами».33
С горечью и грустью писатель отмечает:
«Теперь в лесах за Волгой костров не жгут, не празднуют светлому богу Яриле. В конец истребился старорусский обряд».34
традиций.
Примечания.
29. Островский А. Н. Избранные произведения. - М.; Л., 1947. - С. 433
30. Мельников П. И. (Андрей Печерский). Собр. соч.: В 6 т. - М., 1963. - Т. 2. - С. 7-8
>
32. Мельников П. И. (Андрей Печерский). Собр. соч.: В 6 т. - М., 1963. - Т. 3. - С. 285
33. Мельников П. И. (Андрей Печерский). Собр. соч.: В 6 т. - М., 1963. - Т. 3. - С. 290-291
34. Мельников П. И. (Андрей Печерский). Собр. соч.: В 6 т. - М., 1963. - Т. 3. - С. 292